«Не педофил, не эксгибиционист, не извращенец». Адвокат осужденного на Кубани массажиста опубликовал его последнее слово

Накануне Белореченский районный суд приговорил массажиста Сергея Марина к 12 годам в колонии строгого режима по ч. 4 ст. 132 УК РФ (насильственные действия сексуального характера в отношении несовершеннолетнего, не достигшего 14-летнего возраста). Портал 93.RU в апреле подробно писал об этой истории.

По словам защитника Алексея Аванесяна, в феврале 2020 года Марин делал пятилетнему ребенку логопедический массаж силиконовым колпачком, надетым на пальцы. Мать мальчика в это время находилась в трех метрах от кушетки, и в какой-то момент ей показалось, что мужчина поднес к лицу сына свой половой орган. Следствие длилось полтора года, и единственным доказательством вины мужчины стали показания матери. Все проведенные следственные эксперименты показали, что массажист физически не мог дотянуться половым органом до лица ребенка.

Кроме того, когда в апреле прокурор попросил суд назначить Марину наказание в виде 12 лет лишения свободы, у матери мужчины случился инфаркт. Еще через день она умерла. Массажист даже после вынесения приговора настаивает, что невиновен. Также он попросил адвоката написать заявление в Следком по статье 305 УК РФ о вынесении заведомо неправосудного приговора против трех судей. По словам Аванесяна, такое в его практике случилось впервые. Утром 20 мая юрист на своей странице в Facebook опубликовал последнее слово Марина в суде перед вынесением приговора. Портал 93.RU публикует его целиком.

Вы все пытаетесь тут разобраться, что же именно произошло в моем массажном кабинете полтора года назад. Я имею в виду оперов, следователей, экспертов, прокуроров и судей. 17 февраля 2020 г. в том кабинете было всего три человека. Я, Наталья и ее пятилетний сын Антон (имена потерпевших изменены. — Прим. ред.), которого она привела ко мне на массаж. Привела, потому что я массажист. Хороший, притом, массажист. Так вот, каждый из нас, начиная с самого первого своего допроса и по сей день, говорил правду. Свою правду. Никто из нас троих своих показаний практически не менял, за исключением слов Натальи на следственном эксперименте, что я якобы стоял на цыпочках, тянулся своим тазом вперед, и что голова ее сына лежала не по центру, а ближе ко мне.

Всё это дело стоит на показаниях, записанных следователем якобы со слов мальчика. Следователь Панеш их так записал. Записал, когда Наталья находилась в состоянии сильнейшего стресса и страха за здоровье своего сына. Записал неверно. Записал непрофессионально. Торопился, не разобрался. Записал предвзято. «Я с мамой был у дяди, он делал массаж, дядя мою руку положил на свой "перчик", а еще свой "перчик" положил мне в рот» (цит.).

И не потому что у него была какая-либо выгода меня обвинить. Нет. У него просто замылился, как говорят, взгляд. Он сам в первый день мне рассказывал, что у него в производстве было несколько дел в отношении т. н. «педофилов». Любой шум в кустах он скорее примет за тигра, нежели за ветер. Когда эти показания мы исследовали в суде, Наталья их не подтвердила. Она такого следователю не говорила. Она не видела и не говорила, что я свой член засовывал ребенку в рот. Она не видела и не говорила, что я своим членом прикасался к рукам мальчика. Он просто так записал, поставив тем самым ее в сложное положение. То же самое произошло с показаниями Антона. Он в суде дал показания и сообщил, что никогда в своей жизни он не видел у взрослых, включая меня, их половые органы (писи, писюны, перчики и т. п.), не говоря о том, что я либо кто-то другой прикасался к нему своим членом. Я вообще ничего такого не делал. Свой член я во время массажа не доставал, не говоря уже обо всём остальном. Вы же установили, что я нормальной ориентации, не педофил, не эксгибиционист, не извращенец какой. Я обычный человек, у меня жена, которую я люблю, и трое детей, которых не видел больше года. Я никогда не совершал ничего подобного. Я уже сказал, что Наталья говорила правду. Она заключается в том, что она якобы увидела головку моего члена, которая направлялась в сторону головы ребенка. Она видела, и это значит, что такая картина отразилась у нее в мозгу. С этим ничего поделать нельзя.

Помните его эксперименты с переодеванием и шоколадом? Впрочем, это всё очевидные вещи. Наталья увидела ранее незнакомый ей предмет, который направлялся к голове ее сына. Она, конечно, испугалась. Это был тот самый силиконовый колпачок, который признан вещественным доказательством. Он был надет на два пальца моей правой руки и с расстояния 3 метров его вполне можно было принять за головку полового члена. Мы это в суде тоже демонстрировали. Помните ее показания? Вот несколько цитат:

«Я была шокирована уведенным. Я была смущена. Я до конца не осознала происходящее. Я отпрянула за ширму. Я 30 секунд приходила в себя. Я увидела почти то же самое. Я спросила, что он делает. Я его спросила: вы что, ему член в рот вставляли?»

Вопрос — это форма мысли, выраженная в основном языке предложением, которое произносят, когда хотят что-нибудь спросить, то есть получить интересующую информацию. Таким образом, Наталья не была уверена в том, что увидела именно часть мужского эрегированного члена возле головы своего сына, и желала получить информацию от лица, который с учетом расстояния и угла обзора мог обладать более точной информацией. Она спрашивала меня. Меня! Я ей ответил тогда и отвечу вам всем и сейчас. Я делал логопедический массаж с использованием силиконового колпачка. Член свой я не трогал, в рот ребенку его не вставлял и к рукам его им не прикасался. Я невиновен. Никакого преступления в тот день не было. Это ошибка. Ошибка Натальи, следователя и гособвинителя. Моя ошибка заключается лишь в том, что я не установил видеокамеру в своем массажном кабинете. Я прошу, я требую, если хотите, меня полностью оправдать.

С. Г. Марин

19 мая 2021 г.