«Это стратегия не жизни, а смерти». Демограф — о мобилизации, эмиграции и ненависти к многодетным семьям

В считаные дни многокилометровые очереди выросли перед КПП на российских границах: многие захотели покинуть страну, чтобы избежать частичной мобилизации. В это же время у военкоматов — другие очереди: из тех, кто получил повестки и пошел в военкомат. Родные прощаются с ними и просят вернуться живыми. Плачут, понимая, что могут потерять близких.

В обоих случаях это мужчины, молодые и средних лет. Говоря медицинским языком, люди детородного возраста. Как нынешняя ситуация скажется на рождаемости и не окажемся ли мы в демографической яме? На эти вопросы E1.RU ответил председатель наблюдательного совета Института демографии, миграции и регионального развития Юрий Крупнов.

— Никто вам точно не скажет, будут ли какие-то очевидные демографические последствия от нынешней сложной ситуации. Всё, что говорят о каких-то определенных вещах, — это исключительно предположительные версии от частных людей. Что будет по факту — неизвестно.

Юрий Крупнов уверен, что никакие точные прогнозы по демографии в связи с последними конкретными событиями не работают.

— Допустим, несколько сотен тысяч мужчин (айтишников или тех, кто боится мобилизации) уехали за границу. Но это никак не скажется на демографии, потому что они, вероятнее всего, просто и не собирались заводить детей. Ни в этом году, ни в два ближайших года. У нас в стране полуторадетная семья (на каждую пару в среднем приходится полтора ребенка. — Прим. ред.). Даже если текущая ситуация продлится несколько лет, на общей демографической ситуации это никак не скажется. Если бы рожали каждый год, тогда можно было бы что-то предполагать, высчитывать. А так, к сожалению, на ситуации это в целом не скажется, — считает наш эксперт.

А вот мобилизация, по мнению ученого, на рождаемость повлиять может, причем в сторону небольшого роста. Причина, казалось бы, неожиданная — посттравматический синдром, то есть стрессовое расстройство после негативного воздействия на психику.

— Если говорить о посттравматическом синдроме после возвращения с боевых действий, то, как ни странно, одно из его проявлений — желание продолжать свой род. Но я не утверждаю, что именно так и будет, лишь говорю о возможном варианте. Фундаментальное значение имеет то, как будет разворачиваться ситуация [со спецоперацией]. Вот пример Великой Отечественной войны: после победы в Сталинградской битве рождаемость в стране резко подскочила.

Если к нашему 30-летнему унынию прибавить еще что-то негативное, то и без того низкая рождаемость упадет еще больше. Пока точно можно сказать, что демографическая ситуация никак не связана с миграцией. Прежде ведь тоже было беспокойство: а как повлияют локдауны? Все эти вопросы, по моему мнению, связаны с полным непониманием всей ситуации — ситуации нашей демографической катастрофы. Людям кажется: если бы не было ковида или мобилизации, то и демография бы процветала. Это же не так! Мы как народ вымираем, — заявил Юрий Крупнов.

По его словам, даже при отсутствии заметных негативных факторов к концу столетия в России будет не 145, а 75 миллионов человек, и причина этому очень простая — полуторадетная семья.

— Это же простая арифметика. Чтобы было элементарное замещение поколений, родители должны оставить после себя двух детей. Посчитаем. Поскольку не всем здоровье позволяет родить, то для замещения поколений средний показатель должен быть 2,15 на одну семью, — приводит расчет ученый.

Юрий Крупнов пояснил, что точно такая же провальная ситуация с демографией в других странах: у нас еще не всё так плохо с рождаемостью по сравнению с Японией, Италией, Португалией.

— Там вообще 1,1 ребенка на семью. И вот этот показатель и приводит к неумолимому уменьшению населения. Демография падает с 1964 года, а с 1992-го вымираем в открытой форме. Причина простая: у нас просто прекратилось воспроизводство, дети не замещают родителей, — объясняет наш собеседник.

При этом Юрий Крупнов уверен, что главные причины низкой рождаемости — все-таки не экономические и не социальные.

— Отчасти экономика тоже влияет: те же реформы Гайдара, шоковая терапия. За ними последовали и дополнительная смертность, и удар по рождаемости. За десять лет мы потеряли, по разным подсчетам, от 10 до 15 миллионов человек. Но и без этого была бы демографическая яма. Вот представьте: у человека третья степень рака, а мы говорим, как насморк скажется на течении онкологической болезни. Конечно, он может ослабить организм, но проблема-то основная в другом. Нужно лечить рак, а мы всё ищем другие причины. Официальные пропагандисты могут сказать: мы победим, все приободрятся и рождаемость повысится. Да, возможно, но этот рост всё равно будет ничтожным с точки зрения общего воспроизводства.

Юрий Крупнов считает, что спад начался еще во времена Советского Союза, когда в стране была стабильность.

— Я совершенно просоветский человек и всегда повторяю: СССР — это высший период в нашей тысячелетней истории. Но опять же некоторые уверяют, что в период СССР с демографией всё было в порядке — до той поры, пока не наступил капитализм. Это тоже неправильно. В 1981 году была популярна песня: «У меня сестренки нет, у меня братишки нет… Стало модным одного малыша иметь всего…»

Или возьмем более раннее время: 60-е годы, начали строить хрущевки, люди победили голод, стали переселяться из подвалов и коммуналок в свои собственные квартиры. Это мы сейчас пренебрежительно называем их хрущобами, а тогда это был фундаментальный подъем уровня жизни, но рождаемость снижается. Или 70-е годы: брежневская стабильность, а рождаемость также не растет. Если мы хотим уйти от вымирания, нужно, чтобы половина семей в стране была с тремя-четырьмя детьми. Эта колоссальная задача, по сути невозможная, но необходимая. Вот где нужна мобилизация, — считает эксперт.

— Мы часто рассказываем об успешных многодетных семьях с нормальными родителями, которые заботятся о детях и стремятся их обеспечить. Эти истории вызывают вал негативных комментариев. Как вы думаете, почему?

— Люди найдут сотни причин, чтобы написать гадости. Это расхождение — основа нашего вымирания. Я согласен с президентом, что основой в России должна стать семья с тремя детьми. Хотя все-таки считаю, что с четырьмя. Вот национальная идея на ближайшие 50 лет. Всё должно работать на это, а у нас какое-то самопожирание. Даже успешные многодетные семьи воспринимаются в штыки, и народ выплескивает негатив в комментарии. Это стратегия не жизни, а смерти.

Вместо биополитики, политики в интересах продвижения жизни, благоговения пред жизнью (как говорил философ Швейцер) у нас благоговение перед вымиранием и смертью. Люди живут в разрушенном сознании. При этом все умные, с высшим образованием, в интернете читают умные статьи и у всех десятки железобетонных аргументов в сознании, почему рожать плохо. Кто-то рассуждает, что не хватает квадратных метров, что маленькая зарплата. Но это всё на 90 процентов отговорки. Я совсем не хочу сказать, что экономическая база для нашей демографии нормальная. Нет, она не нормальная — 57 процентов многодетных семей находится за чертой бедности. Наша российская семья чудовищно недофинансирована. Но это не главная причина.

— Почему не главная? Люди считают деньги и прикидывают, смогут ли они обеспечить детям образование, нормальные условия жизни. Разве это плохо?

— Нет никакой связи между обеспеченностью жильем, уровнем благосостояния и рождаемостью. Вопрос в другом — в самоубийственном сознании. Когда мы с удовольствием рассказываем, как бы родили много детей, если было бы то или это… За всеми этими изощренными отговорками стоит отказ жить, отказ от продолжения рода. Вот фундаментальная причина, которую нужно изучать.

— А ситуация неизвестности и тревоги, когда не знаешь, что будет завтра — это не причина?

— Это, к сожалению, всё отговорки. Больное сознание. Нет, не в том смысле, что у нас какие-то плохие люди. Всё шире — это социально-духовная болезнь. Эта проблема идет еще из Советского Союза с его социальными гарантиями, победой над безработицей. Всё было, а детей всё меньше и меньше… Мы живем в стране несчастных сознаний, поэтому рассуждать, что демография сейчас подкосится из-за мобилизации, просто несерьезно.

Прочитайте также эмоциональное мнение фермера, у которого из хозяйства мобилизовали двух комбайнеров, и он не знает, успеет ли собрать урожай.

А вот печальная статистика, которая подтверждает мнение демографа: с каждым годом мужчин в России становится меньше, их численность сокращается уже второй год подряд. Но есть на Урале и семьи, которые вопреки трудностям решились родить и воспитывать много детей. Пример — история Екатерины и Яниса Кириченко.

Всю информацию о частичной мобилизации в России мы собираем в специальном разделе.