«Мама до сих пор в шоке». Почему Марина Овсянникова вышла в эфир Первого канала и что теперь с ее жизнью?

Вечером 14 марта журналистка Марина Овсянникова в прямом эфире программы «Время» на Первом канале вышла в кадр с пацифистским плакатом. Свои мотивы она объяснила тем, что родилась в русско-украинской семье и хочет мира. Сразу после акции женщину задержали, около суток никто не знал, где она. В итоге суд оштрафовал Овсянникову на 30 000 рублей за видео, которое она выложила в Сеть перед случившимся. По факту самой акции следком начал проверку, журналистке может грозить уголовное дело.

Оказалось, что Овсянникова окончила журфак КубГУ и начинала карьеру на краснодарском телевидении. Подробнее о ее жизни можно прочитать в нашей статье. 17 марта журналистка дала интервью немецкому изданию Spiegel, в котором рассказала о своих мотивах, конфликте с близкими и новой жизни. Редакция 93.RU публикует перевод самых важных моментов статьи.

— Я более-менее нормально, нахожусь с друзьями, прячусь. Я чувствую большой стресс, который будет продолжаться. Моя жизнь изменилась навсегда, я только начинаю это осознавать. Я не могу вернуться к своей старой жизни. Я сейчас очень беспокоюсь о своих детях, 17-летнем сыне и 11-летней дочери. Их нет здесь со мной, но они в безопасности в Москве. Мы останемся в России, будем продолжать жить здесь.

Я не хочу уезжать из страны. Я патриот, мой сын тоже. Мы точно не хотим уезжать, никуда не хотим эмигрировать. Для моей семьи случившееся стало тяжелым ударом. Моя мама до сих пор в шоке. Всё это очень сильно влияет на моего сына. Он обвинил меня в том, что я разрушила всю нашу жизнь. Но мы продолжаем общаться друг с другом, хотя мне психологически очень тяжело. Моя семья не поддерживает меня.

Я родилась в Одессе еще в советское время. Когда мне исполнился год, мы уехали в Россию. Мой отец умер в Одессе, там его могила. У меня еще есть родственники, тетя, двоюродные братья, но я мало общаюсь с ними. Для меня протест был в первую очередь пацифистской акцией, в интересах России и мира покончить с этим как можно скорее.

— Уголовное дело против меня пока не возбуждено — проверяют, есть ли основания для него. Я, конечно, слышала, что представители власти призывали возбудить его против меня. Я не знаю, как это будет развиваться дальше.

Я читала [про фейки], но я здесь, я реальный человек. Это не фейк или монтаж. Я была в студии Первого канала, ведущая это подтвердила (вероятно, речь о Екатерине Андреевой. — Прим. ред.), есть коллеги, которые могут сделать то же самое. Протест был только моей идеей. Я была в ярости, поэтому захотела выразить это протестом. Я не думала о последствиях в тот момент, я осознаю их сейчас. С каждым днем всё больше.

Начальство сразу хотело, чтобы я уволилась, но на эмоциях я отказалась. Сегодня я напишу заявление. Полицейские вели себя вежливо, говорили со мной о политической ситуации в России. Меня допрашивал замначальника отдела по борьбе с экстремизмом, ему постоянно звонило начальство.

Никто не верил, что я сама решилась на протест. Все спрашивали, как я связана с Западом, кто меня заставил. Я всего лишь выразила свою позицию гражданина. Я просила вызвать адвоката не менее 20 раз, но мне не разрешали [в полиции]. Мне также не давали звонить семье более 18 часов. Потом меня отвезли в суд, там у меня тоже не было адвоката, пока меня не нашел один из защитников, который искал меня всю ночь и день.

— Я не обсуждала планы ни с кем из моей семьи, друзьями или коллегами. Никто об этом не знал, иначе, наверное, тоже всё пошло бы не так.

В понедельник я начала свою работу как обычно. Изучила в студии, где именно стоят камеры, как они двигаются, где я могу стоять. Я очень боялась, что всё может закончиться напрасно, если меня никто не увидит. Потом я быстро пробежала в студию мимо полицейского, который всегда дежурит и следит за нами. Он не успел отреагировать, когда я развернула плакат за спиной ведущей.

После акции я вернулась на свое рабочее место и стала ждать. Ко мне подходили коллеги, все спрашивали: «Это была ты?» Никто не хотел в это верить. Потом начались долгие разговоры, пришли полицейские.

Теперь моя жизнь будет совсем другой. Я не знаю, что произойдет. [Спецоперация] разрушила все планы и причинила столько страданий.