Спасибо в конверте. Молодая мама из Краснодара рассуждает, нужно ли платить за роды

Тревожность. Это чувство сопровождает большинство будущих мам на разных стадиях беременности. И чем ближе к родам, тем больше мыслей о том, что «вдруг всё пойдет не так?». И, чтобы всё прошло «так», многие готовы раскошелиться. И речь не только про роды в частных клиниках, в государственных тоже принято благодарить деньгами. Только вот кем это было «принято»? Молодая мама из Краснодара поделилась своим опытом бесплатных родов и попыталась понять, что именно заставляет людей пополнять карман работникам медицины мимо кассы.

— Ничего никому не буду платить! — заявила я мужу на 7 месяце беременности, когда встал вопрос о выборе места рождения нашей дочери. Я решила, что буду рожать в государственном родильном доме, а, значит я не обязана кому-то платить. Это же не частная клиника, так? Супруг горячо поддержал меня и согласился с тем, что можно обойтись простым человеческим искренним «спасибо».

Когда я выбирала роддом, советуясь со знакомыми, услышала любопытную фразу: «Если будешь рожать в перинатальном центре Краснодара (при ККБ 2), имей ввиду, что там принято благодарить, сколько сможешь, финансово». Как и всякая порядочная тревожная накануне родов женщина, я полезла на различные отзовики. Мамы писали, что никакой разницы в отношении к «бесплатнице» вообще не увидели. Так кем же принято благодарить? На этот вопрос мои знакомые пожимали плечами и говорили: «Ну, все платили, и я давала тоже в конверте».

Не знаю, у кого там что было принято, но «сдаваться» в роддом я ехала с твердым решением никому ничего не платить. Единственное, за что я платила — послеродовые палаты на троих. Это был мой выбор, основанный на комфорте — хотелось как можно меньше людей в одном помещении. Хотя, положа руку на сердце, скажу, что особого смысла в платной палате я не увидела. Малыши всё равно заливались плачем, и мы все вместе подскакивали каждый раз, думая, что плачет собственное дитя.

Мои роды были первыми, как это принято говорить в акушерстве, естественными. С момента, как муж привез меня на такси со схватками, до моей первой встречи с дочкой прошло около 4,5 часов.

Мне не очень повезло поначалу: родовая деятельность перешла в активную фазу во время пересменки докторов. Я просила обезболивающий укол, но с ним тянули до последнего, пока не заступил на смену другой врач и уже было поздно что-либо обезболивать. Меня оставили в родовом отделении в одиночестве, время от времени на мои крики заглядывали медсестры с поста, но ничего связного сказать не могли, кроме «ждите, врач сейчас занят».

Могло ли быть по-другому, если бы я заранее как следует «отблагодарила» бы медиков? Не уверена. Если бы можно было вернуться в прошлое, заплатила бы я? Нет. Но вот присутствие супруга в роддоме, думаю, помогло бы проявить внимательность ко мне.

Роды прошли хорошо, ребенок родился здоровый. После наложения швов меня увезли в палату, санитарки заботливо собрали мои вещи, провели инструктаж по обращению с малышом. Ни о какой плате за услуги речи не шло, они просто выполняли свою работу.

И вот, наконец, день выписки. Счастливые бабушки и дедушки с цветами, обезумевший от радости супруг встречают нас с маленькой Марусей на выходе. И тут я вижу, как муж сует в руки акушерке конверт! Зачем, почему, ведь мы же договаривались?!

Видимо, гормоны бушевавшие во мне во время беременности, перекочевали к счастливому отцу. Наверное, так и выходит, что теми, кто хочет расплатиться за здоровье, правят два чувства: беременными — ее величество Тревожность, а родней молодой мамы — его светлость Эндорфин. Счастливые отцы, бабушки и дедушки готовы расцеловать и отблагодарить весь мир и, главное, тех, кто был рядом с ней в ответственный момент. Конечно, этими 10 тысяч рублей можно было бы распорядиться иначе: дети нынче особо дорогое удовольствие. Но, подумав, решаю не «пилить» мужа по этому поводу: человек в состоянии эндорфинного опьянения, что с него взять. Акушерка, кстати, конверт взяла спокойно.