«Врач сказала попить парацетамол»: музыкант с коронавирусом умер после трех недель в реанимации

12 мая в больнице Новосибирска скончался 53-летний музыкант Театра оперы и балета Павел Бурков. Он почти месяц лечился от COVID-19. Последний тест, сделанный накануне смерти, показал отрицательный результат на коронавирус. Причиной смерти, предполагают родные, стали последствия тяжелой болезни — на фоне ковида у Павла развилась вирусно-бактериальная пневмония и лёгочная недостаточность, больше трёх недель он находился в реанимации. Дочь артиста не понимает, почему её отец не попал в официальную статистику оперштаба (его не внесли в список жертв коронавируса), при этом родственников заставляют хоронить музыканта как умершего от коронавирусной инфекции. Подробности — в материале журналиста НГС Алёны Истоминой.

— Диагноз у отца был «коронавирус», — рассказывает Екатерина Буркова, дочь музыканта. — Хоронить будут в закрытом гробу, при малом количестве народа. Там будут всё обматывать. Смокинга не надо, будет какой-то пакет... Но при этом в статистику не попадает. Я сама не знаю почему.

«Счёт идёт на минуты»

Первые симптомы у Павла Буркова появились ещё 16 апреля — кашель и температура. В тот же день музыкант обратился в больницу.

— Но скорая помощь отказывалась ехать, — возмущается Екатерина Буркова. — Пришла участковый врач, сказала попить парацетамол три — четыре дня. Мол, если температура не сбавится (а температура была 39,8), то вызовите скорую.

Через несколько дней Бурковы добились госпитализации — но Павла увезли в обычную, некоронавирусную больницу.

Через шесть дней пришли результаты на коронавирус — тест оказался положительным.

— И сразу ухудшение, сразу ИВЛ, сразу состояние крайне тяжёлое, — перечисляет Екатерина. — Все говорят, мол, только скажете симптомы — скорая приедет и заберёт вас, сделает тест. Такого нет. При высокой температуре, при таком кашле, при ознобе надо относиться серьёзно к таким случаям, а не пить парацетамол и ждать у моря погоды. Счёт идёт на минуты.

Три недели в реанимации

— Последний раз я его голос слышала 26 апреля, — вспоминает Екатерина. — Мы договорились поговорить вечером, а вечером он уже оказался в реанимации.

Незадолго до смерти медики взяли у Павла Буркова повторный анализ на коронавирус — результат был отрицательным. Поэтому Павла перевели из инфекционной больницы. Но легче ему не становилось: из-за коронавируса у него развилась вирусно-бактериальная пневмония и лёгочная недостаточность.

— Я ещё не видела, что написано в свидетельстве о смерти, но одно могу сказать точно — папу убил коронавирус. Он был совершенно здоров, полон сил. Но коронавирус безвозвратно повредил его лёгкие. Это страшно. А ещё страшнее, что непонятно, где он заразился — за границей последнее время не был, как только объявили у нас самоизоляцию, то в театр всех перестали пускать.

Сгорел в 53 года

Павел Бурков устроился в НОВАТ сразу после окончания музыкального колледжа имени Мурова. В театре он был концертмейстером, исполнял сольные партии в спектаклях на трубе.

— У него были большие планы на жизнь, — вспоминает Екатерина Буркова. — Он очень любил свою работу в НОВАТе, он очень любил свой инструмент, трубу, без которой я его не представляю. Ещё не увидел внуков, не почувствовал себя дедушкой. Папа очень любил юмор. Он был балагуром, его окружали позитивные люди, друзья, которые сейчас нам помогают.

Екатерина подчеркивает, что благодарна за помощь художественному руководителю оперного театра Владимиру Кехману и труппе оркестра театра.

— В 53 года так быстро сгореть... Это чудовищная ситуация. За это и обидно.

В самом театре не комментируют причины смерти музыканта, но соболезнуют его семье:

— НОВАТ выражает глубокие соболезнования родным и близким солиста оркестра Павла Буркова в связи с его безвременной кончиной. Вечная память.