«Красную уже не сделают пешеходной». Заслуженный архитектор России о застройке Краснодара и своих ярких проектах

Заслуженный архитектор России Юрий Субботин больше 50 лет живет в Краснодаре, среди его известных проектов — универсам на пересечении Северной и Красной, гостиница «Интурист», храм Рождества Христова в ЮМР и десятки других церквей, здание правительства Адыгеи. А еще именно Юрий Степанович в свое время стал инициатором закрытия улицы Красной для пешеходов. Но сам архитектор уверяет, что главный его проект — это дети. Юрий Субботин — отец двух известных краснодарских художников — Степана и Василия Субботиных.

Долгое время Юрий Степанович работал преподавателем в Институте культуры, до сих пор он поддерживает студентов и ждет их в гости в своей творческой мастерской. 93.RU пообщались с 81-летним архитектором о прошлом и настоящем облике Краснодара и проектах, за которыми стоит имя Субботина.

— Я приехал на Кубань из Новосибирска 50 лет назад. Мне здесь понравилось. Хотя ребята-художники, кто здесь уже был, мне говорили: «Погуляешь и вернешься».

В Новосибирске я работал в художественно-конструкторском бюро. Много занимался дизайном, но тогда это называлось промышленной эстетикой. Потом к нам приехала жена главного архитектора Сочи и сказала, что у них южная проектная организация расширяется и квартиру дают при переезде.

В начале 70-х впервые «нырнул» сюда, это мне еще 30 не было, а до этого никогда не видел море. Я прошелся по берегу и подумал, что непременно нужно переехать. А я на тот момент уже выиграл конкурс на проектирование Дома правительства в Майкопе, с художниками работал, а это очень важно. Я всегда говорю, что архитектор должен рисовать, а не в компьютер пальцем тыкать.

Мне трехкомнатную квартиру предлагали в Сочи, но я не согласился. Тут кругом туристы раздетые ходят, работать невозможно! А центр Краснодара напомнил мне центральную часть Новосибирска.

Через полгода, после старта работ над Домом правительством, мне выдали квартиру в Краснодаре. Жил на улице Яна Полуяна и пешком ходил на работу. Нравилось мне, тепло, красота, если с утра не поел, по пути идешь, с дерева срываешь.

— В 1988 году сдали в эксплуатацию Дом правительства в Майкопе, который я проектировал. После этого ушел из института «Гипроторг». У меня тогда еще в подвале была мастерская, организовал свой проектный кооператив. Появилась идея экспериментального поселка в Прикубанском округе к горбачевской программе — к 2000 году каждой молодой семье квартира. Но если семья — это малая частичка государства, то у нее должен быть свой участок. Так началось проектирование поселка Дивного, который рядом с Индустриальным.

Начинал с Генплана. Когда землю уже выделили, люди стали спрашивать, почему им не выдают, но сперва нужно было сделать коммуникации и дороги.

Это двухэтажный поселок, который изначально задумывался как город-сад. Первая очередь — 50 гектаров, вторая — еще 50, а потом третью и четвертую уже в период перестройки застраивали, к сожалению, не придерживаясь Генплана.

Я сам живу в Дивном вместе с женой. Правда, работать там не могу, мне важно собственное пространство, уезжаю в центр в свою мастерскую, где у меня своя аура.

После поселка Дивного я ушел больше в проектирование храмов.

— В 1992 году была заявка на строительство первого храма в Юбилейном. Я тогда со своим старшим братом Петром работал. Мы сделали два варианта — кубанский [в этом случае колокольня — отдельная пристройка] и «тоновский» [отсылка к работе архитектора Константина Тона над храмом Христа Спасителя в Москве — Прим. ред.]. Митрополит Исидор благословил кубанский. И мы полностью начали заниматься стройкой, я фотографировал все этапы работ. Служба началась, уже когда сделали нижний предел.

Мы также взялись в начале 2000-х за храмовый комплекс Димитрия Солунского, чтобы было место, где поклониться воинам, хотели арку победы там же сделать, музей и зал для поминания. Но были возмущения изначально, всё в штыки воспринималось, нашелся там один, кто говорил, что поставит отель на этом месте. А все-таки получилось отстоять.

Что касается нового храма в ЮМР на берегу, то я считаю, что много церквей не бывает. Как говорил писатель и поэт Владимир Солоухин, описывая Москву, «всё кругом пестреет красными и золочеными куполами» и «перед этой массой золота и звоном бледнеет всё».

Но везде нужно начинать с вопроса: а нам нужно это? Я за строительство, но всё должно быть осмысленно.

Это касается и Кубанского кремля. Сейчас очень легко в компьютере сделать картинку, но когда ты руками рисуешь, ты лучше представляешь себе, как это будет выглядеть в реальности. Тут также важен исторический контекст, ведь у нас здесь не было никогда подобной крепости. Нужно понять, что должно быть на земле.

Такие вещи обсуждаться должны, и длительное время, как раньше было. А у нас нет даже площадки своей, Дома творческой интеллигенции.

— Как с «Интуристом» было? Стояла «коробка», потом крайком партии сказал: «Сколько она может стоять?» Я еще в институте «Гипроторг» тогда работал, получил «право на реанимацию» этого здания, чтобы довести его до ума. У нас была идея сделать кафе на крыше, студентка моя этим занималась. А потом пришли новые люди, провели свою реконструкцию. Но мне не обидно, прошли времена, уже поют другие песни.

А чего обижаться? Вот, например, универсам на углу Северной и Красной, который я проектировал, — с него сняли алюминий. Просто было время, когда не было у нас палитры отделочных материалов. Сняли и сняли. К слову, в свое время мне пришлось отстоять этот участок, на месте универсама должен был стоять такой же, как «Марриотт».

— Краснодар находится в реестре памятников поселения, так же как Майкоп. Вот эту структуру городской среды Екатеринодара нужно сохранить, как памятник архитектуры, и вывести отсюда весь транспорт.

Для меня это аксиома, чтобы вышло постановление о реконструкции центральной части города Краснодара в границах исторического поселения. Должна быть, как изначально, двух-трехэтажная застройка, не более. Должна быть кровля у всех коричневая или красная. Дома должны быть или кирпичные резные или белые.

Улицы очень узкие, потому что были запроектированы 230 лет назад, здесь не должно быть транспорта. Машин сейчас так много… Екатеринодар к этому не приспособлен. Я с 1965 года водил машину, и вот уже как три года не сажусь за руль, потому что у меня нервы не выдерживают в пробках стоять.

А центр административный нужно вынести, как и предлагают, в район Знаменского и Новознаменского. Я в свое время тоже говорил, что в этот район тяготеет центр, потому что рядом аэропорт, железная дорога и автомагистраль. И метро хорошо бы довести до поселения, соединив с вокзалом.

Но в первую очередь перед тем, как хотеть этого, нужно сделать схему транспорта и коммуникаций. Но за это должны браться специалисты. И тут очень важен генеральный план, если его меняют, надо смотреть не только вперед — как будет застраиваться город, но и назад.

— В конце 1970-х я пришел к первому секретарю города Ивану Николаевичу Дьякову и говорю: «Давайте сделаем улицу Красную пешеходной, во всех южных городах пешеходная есть». И изначально ведь много жалоб было, что решили закрыть на выходные. Но я сразу сказал, как откроют — жалоб будет еще больше. Так оно и вышло. И вот… коронавирус, СВО и закрыли… спустя почти 40 лет.

Но попробуй теперь закрой обратно улицу Красную… На Чапаева был «Малый Арбат», здесь художники обитали. А потом их выгнали отсюда, сейчас вернули их, перекрывать по выходным стали. Проект удачный, но только теперь никто не даст закрыть Красную, шибко много машин стало.

— Раньше государство предоставляло творческим людям мастерские, если была такая возможность. К тому же было постановление о помощи творческим союзам. И мне было необходимо такое пространство, я уже не мог в институте работать, говорили, что я халтурой занимаюсь, а всё потому, что после рабочего дня продолжал работать. Идей было много! Вон, улицу закрыл…Меня даже в милицию вызвали, говорили, что нарушаю — использую рабочее время и организацию ради наживы.

Когда сверху поручили мне выделить место под мастерскую, мы ходили, смотрели, и дом на Красноармейской мне приглянулся, потому что рядом институт был. Мне сперва выделили подвальное помещение, приходили ко мне девочки и говорили: «Разве можно талантливым людям делать большие проекты в подвалах?» А мы сидим и делаем. Потом я оттуда вылез, затем и второй этаж построил с эркером [в 1998-м Юрию Субботину безвозмездно передали в собственность муниципальные помещения]. Я всё же не только проектировать, но и строить люблю.

И вот, как я реконструировал выделенный мне дом, так ведь можно со многими домами в центре сделать, преобразить, украсить… Но нужно постановление о реконструкции исторического поселения.

Из архитектурных проектов для меня все работы одинаково значимы. Считаю, что мой главный проект — это дети. Сыновья мои, Степан и Василий, они художники, в современное искусство ушли, а оно не всем дано (Степан и Василий — основатели известной арт-группы «ЗИП» в Краснодаре. — Прим. ред.), а еще они архитекторы толковые, помогают мне с проектами. Я безумно их люблю и горжусь ими. У меня дочь еще взрослая, Лада, живописью занимается. Она на меня похожа, только выше. У меня порода крупная, прадед был под два метра, а дед мой схалтурил, на маленькой женился. Они у меня талантливые.

Вообще, детей надо любить. Я не знаю, как люди не любят детей. У меня уже и правнук есть, я прадед, это такое чудо…

Вообще дети умные, я, когда преподавал в Институте культуры, я всем пятерки ставил. Потому что похвалить нужно, чтобы лучше работали. С детьми даже интереснее. Мне приятно, когда студенты приходят.

Я люблю свою профессию, для меня это уже образ жизни. Если ты нашел себя, свое дело, — это счастье. И мне бы очень хотелось, чтобы молодые архитекторы не полагались полностью на компьютеры, а придумывали и визуализировали проекты сами.