Осужденные на олимпийских стройках: новый ГУЛАГ или трудотерапия?

56-летний Владимир Токарев, отбывающий наказание в Краснодарском крае, разработал концепцию-проект использования осужденных на строительстве олимпийских объектов, автогоночной трековой трассы Формулы-1 в Сочи, стадионов к Чемпионату мира по футболу 2018 года и других площадках. Он планирует ознакомить со своим проектом директора ФСИН России Александра Реймера, министра юстиции Александра Коновалова и губернатора Кубани Александра Ткачева.
«Обращение к Вам, – отметил в письме Владимир Токарев, – построено на продуманном анализе программ правительства России по реформированию федеральных структур, в том числе службы ГУФСИН. За 27-месяцев пребывания в СИЗО Краснодара я находился вместе с известными мне по гражданской деятельности в совместных проектах экономического развития региона специалистами. Это были высокообразованный аналитик, юрист, руководители крупных строительных компаний. Мы подробно и детально обсуждали варианты и положительный эффект для УФСИН». Сам Владимир Николаевич работал генеральным директором автокомпании «Кавказ – Мишка», помощником депутата Государственной Думы, участвовал в федеральном благотворительном фонде «Под флагом добра», член партии «Единая Россия».
Описывая концепцию, осужденный отсылает к урокам советского прошлого: в 1929 году, по инициативе осужденных и при поддержке правительства, созданы исправительно-трудовые лагеря. Применив их опыт к современным условиям, можно обеспечить работой тысячи осужденных, дать им возможность получать зарплату и освоить новые профессии. Для этого рядом с масштабными стройками нужно создать охраняемые поселения, живущие в которых заключенные будут добровольно трудиться по четким гостарифам.
В отделе по организации трудовой занятости краевого управления ФСИН с проектом уже ознакомлены, но отмечают: его реализация потребует изменения норм законодательства и внушительных затрат, создание новой системы исправления наказаний. К тому же большинство заключенных вовсе не рвется на трудовой фронт.
«Из осужденных, отбывающих наказание в зонах, – говорит начальник отдела Олег Юзяк, – работает только каждый четвертый. Причем это довольно неплохие результаты, по уровню занятости мы традиционно входим в десятку лучших систем исполнения наказаний России. В основном осужденные занимаются дерево и металлообработкой, делают мебель. В Усть-Лабинской женской колонии налажена работы швейных мастерских, сейчас выполняется заказ по пошиву новой формы для армии. В колониях-поселениях, где осужденным разрешено перемещаться в пределах города или района, трудятся 86% или порядка 450 человек. Они заняты в благоустройстве, обслуживании колоний, порой их нанимают на работу местные предприятия». Из-за высоких затрат по охране осужденных, необходимости соблюдения техники безопасности и всех норм трудового законодательства (что не всегда обеспечивают «частники» на воле), продукция колоний зачастую не конкурентоспособна.
Но у предложения есть и защитники. «Я уверена, – говорит руководитель межрегиональной организации «Матери в защиту прав задержанных, подследственных и осужденных» Татьяна Рудакова, – что подобный проект будет полезен как для осужденных, так и для общества в целом. К сожалению, нынешняя система исполнения наказаний деформирует личность. Осужденные привыкли, что за них все решают, обеспечивают пусть скудным, но питанием, есть крыша над головой. Проведя в таком состоянии восемь-девять лет они, как правило, не исправляются, а выходят на свободу полными иждивенцами. Труд у нас добровольный, но нужно мотивировать на работу осужденных, проводить индивидуальные беседы. Необходима работа психологов, социальных работников, чтобы у человека была мотивация к жизни, быть полезным для общества, отсюда появится мотивация работать для жизнеобеспечения человека.

Если проект Токарева примут, обустройство и охрану поселков для трудящихся на олимпийских стройках могут организовать сами строительные компании получающие многомиллионное финансирование на возведение спортивных объектов».
Чтобы такие стройки не превратились в новый ГУЛАГ, Татьяна Андреевна предлагает усилить общественный контроль в системе исполнения наказаний(уже имеется, поэтому нужно и в этой сфере его продолжать). К сожалению, краевые власти почти не прислушиваются к мнениям правозащитников, не желая портить отношения с управлениями федеральных структур. «В 2006 году,будучи членом Общественного Совета при губернаторе, – продолжает Татьяна Рудакова, – я лично передала Ткачеву «Исследование проблем нарушения прав человека в Краснодарском крае сотрудниками правоохранительных и судебно-исполнительных органов», прошедшие экспертное заключение Российской Академии Наук. В результате двухлетних исследований мы вывели практические рекомендации. Но, к сожалению, ни одна из них не была реализована. Поэтому и происходят трагедии, подобные Кущевской, а губернатор не знает, что делать от постоянных скандалов вокруг Кубани».
В начале 1930-х годов заключенные рассматривались как мощный трудовой ресурс. «Мы плохо делаем, – отметил на заседании Президиума Верховного Совета в 1938 году Сталин, – нарушаем работу лагерей. Освобождение этим людям, конечно, нужно, но с точки зрения государственного хозяйства это плохо... Нельзя ли дело повернуть по-другому, чтобы люди эти оставались на работе – награды давать, ордена, может быть? А то мы их освободим, вернутся они к себе, снюхаются опять с уголовниками и пойдут по старой дорожке. В лагере атмосфера другая, там трудно испортиться». Исполняя волю «отца народов», заключенные возвели крупнейшие стройки той поры – Беломорско-Балтийский и Волго-Донской канал, около десяти мощнейших ГЭС, Норильский и Нижнетагильский металлургические комбинаты, объекты советской ядерной программы. Но стоит ли вновь переводить экономику страны на рабский труд? Или властям все-таки удастся создать гуманную систему трудотерапии?