«Кричала, плакала, умоляла». Жена погибшего на Украине заключенного с Кубани рассказала его историю

Олег Подгорный ушел из исправительной колонии на фронт в конце сентября 2022 года, он погиб спустя два месяца, а тело мужчины нашли только в январе. Его жена Евгения рассказала, как отговаривала мужа не уходить воевать, как месяцами ждала звонка, как узнала о его гибели и какие выплаты положены бойцам ЧВК.

Олег Подгорный родился в 1984 году в Новороссийске. Большую часть своей сознательной жизни мужчина провел на зонах. Первый раз он попал в колонию, когда ему был 21 год. Отбывая очередное наказание, Олег познакомился по переписке с Евгенией, которая на 11 лет была его старше — их свели знакомые.

В 2012 году пара поженилась. Свадьбу сыграли прямо в колонии. Они созванивались, Евгения ездила к Олегу на свидания и ждала, ждала, ждала…

— Он же у меня рецидивист: пришел, ушел, пришел, ушел, а я всё жду, когда он остепенится. Любовь такая сильная была у нас.

У Евгении трое детей: старшим дочерям 30 лет и 23 года, а сыну исполнилось 14 лет. Олег очень хотел совместного ребенка, но не мог иметь детей по состоянию здоровья.

Последний свой срок мужчина получил в 2021 году, ему дали три года колонии строгого режима.

— Характер у него такой мягкий был, добрый. Всё мне обещал, говорил, вот отсижу, больше даже ржавого гвоздя не подниму. За кражи [сидел], 158-я. То металл где-нибудь украдет на каком-нибудь заводе. А везде же камеры, а он не обращал внимания [на них]. Всё в семью тащил. Пойдет сдаст металл и, естественно, в семью. Из семьи никогда ничего не тащил.

Олег Подгорный отбывал наказание в ИК-2 поселка Двубратского Усть-Лабинского района. Последний раз Евгения видела мужа в августе. Женщина приехала к нему на трехдневное свидание. Пара отметила 10 лет брака и день рождения Олега — 7 августа мужчине исполнилось 38 лет.

После этого супруга общалась с мужем только по телефону. 25 сентября он позвонил ей и рассказал, что к ним в колонию прилетел какой-то мужчина, которого заключенные «знать не знали».

— Нам объяснили, говорит, что это Пригожин из ЧВК «Вагнер». Говорит, он там агитировал нас воевать пойти. Я читала, что вербуют в каких-то колониях, и тут мой такое говорит... Я его отговаривала, мы поругались даже. Говорю: «Не ходи». Рассказывала, что творится, примеры приводила.

Олег рассказал Евгении, что Пригожин пробыл в колонии недолго и после агитации улетел, но два-три человека из его команды остались. Заключенных заводили к ним по одному в кабинет, спрашивали данные, по какой статье сидит, хочет ли он идти воевать. По словам Евгении, никого не принуждали, подчеркивали, что это дело добровольное. Но пообещали помилование через полгода, и у всех, как говорит женщина, «глаза загорелись».

На следующий день Олег позвонил жене и сказал, что согласился.

— Я говорю, ты со мной согласился? Нет, говорит, прости, я пойду, я согласился, подписал договор. У меня всё — слезы, истерика, я ему опять в трубку кричать, плакала, умоляла. Говорю: мне что, на колени встать? Ну не ходи! — вспоминает Евгения. — Ну почему другие идут, говорит, а я не пойду, я что, трус, что ли? Да при чём тут трус? Говорю, посидишь полтора года, [спецоперация] еще не закончится, выйдешь, дома побудешь. Обстановку всю прозондируешь, захочешь — иди. С воли — пожалуйста, хочешь — иди. Воевать всё равно кому-то надо. Он говорит: «Ты невыносимая, всё, давай, пока». И всё. Так мы распрощались с ним.

Олега забрали утром 27 сентября. В камере (Евгения называет ее «комната»), где он сидел, было четверо мужчин. Трое из них ушли в ЧВК.

Товарищ Олега по «комнате», который остался на зоне, позвонил Евгении ночью 2 октября. Он сказал женщине, что муж погиб и ей нужно связаться с Минобороны, потому что Олега нужно хоронить, а найти его жену ведомство якобы не может.

— Я не приняла это вообще всерьез. Думаю, что за бред вообще, как это меня никто не может найти, я его законная жена. Не приняла вообще всерьез. Ну, так, слезу пустила, думаю, да нет, не буду расстраиваться раньше времени.

10 октября позвонил как ни в чём не бывало сам Олег.

— Он меня всегда называл «золотце». «Привет, золотце, это я, не переживай, я в Ростове». Говорю: «Олег, тебя уже похоронили». Тю, говорит, придурки, делать нечего на зоне, вот и веселятся так.

Олег попросил у Евгении данные ее паспорта и сказал, что попал в строительную бригаду. Еще он попросил жену скачать приложение, через которое он смог бы ей звонить. Но у женщины не получилось это сделать. Это был последний их разговор, больше Олег не звонил.

Евгения пыталась узнать, где находится ее муж. Она позвонила в «двойку», но ей ответили, что не имеют права по телефону разглашать такую информацию, и посоветовали написать письмо на электронную почту.

28 октября женщина получила ответ, подписанный начальником ИК-2 Андреем Гренко.

— Справка составлена в том, что Подгорный Олег Игоревич, 1984 года рождения, отбывал наказание в ФКУ ИК-2 ФСИН России по Краснодарскому краю. Убыл, иной информацией не обладаем, — говорится в документе.

— Я была в шоке. Как это — убыл? Вот эти вот четыре буквы, «убыл», они у меня долго сидели в голове, — говорит Евгения. — Кто его оттуда вывез? Кто имел на это право? Сидел человек в колонии, работал, никого не трогал, ждал своего окончания срока.

При этом, подчеркивает женщина, к ЧВК она претензий не имеет, ведь Олег добровольно согласился пойти на фронт.

— Я говорила: «Отсиди, придешь, захочешь, с воли пойдешь добровольцем». — «Нет, я пойду сейчас, я хочу побыстрей домой». Он меня не слушал. Я говорю, тебя кинут на передовую пушечным мясом, ты погибнешь. «Ну, значит, судьба такая. Всё будет хорошо, не переживай».

10 ноября Евгении позвонили и сказали, что ей положена выплата от мужа. К ней в поселок прямо на работу приехал мужчина и передал конверт с наличкой. Сказал, что это зарплата за месяц. В конверте было 148 тысяч рублей.

— Я его спрашивала, где Олег, что он, как можно с ним связаться. Он сказал: «Я ничего не знаю, я курьер, мне дали список объехать, привезти зарплату людям. Ну, всё, я уехал. Не переживайте, не волнуйтесь, через месяц я опять к вам приеду». Так еще пошутил, говорит: «Я опять привезу вам зарплату». Ну, говорю, хорошо.

После этого Евгения успокоилась, ведь если зарплату выплатили, значит с мужем все в порядке. Но в конце ноября женщина всё же решила отправить еще одно письмо. На этот раз в Главное управление ФСИН по Ростовской области, ведь Олег говорил, что его перевели в Ростов.

23 ноября женщина получила ответ, подписанный замначальника Михаилом Коротеевым. В ведомстве, сославшись на закон о персональных данных, заявили, что не могут предоставить жене информацию о ее муже.

— Ну и всё. Я тупо сидела и ждала, когда он мне позвонит. До смешного доходило: в туалет иду с телефоном в руках — а вдруг позвонит в любую минуту, а я не подниму трубку. Постоянно с телефоном ходила, надеялась на чудо. Но чуда не произошло. Позвонил, но не он.

В декабре 10-го числа курьер почему-то не приехал. Спустя два дня Евгения сама ему позвонила и спросила, будет ли зарплата.

— У меня, говорит, данных никаких нет, вам из Краснодара звонили? Я говорю: нет, не звонили. «Ну, ждите, вам позвонят».

Так прошел декабрь и начался январь. 11-го числа Евгения должна была отпраздновать юбилей — женщине исполнилось 50 лет. Накануне праздника утром ей позвонили.

— Говорят: «А вы знаете, где ваш муж был?» Я говорю: «А почему был? Я знаю, он мне звонил из Ростова, что он в строительной бригаде работает». Он говорит: «Извините, но он умер. Он погиб, героически погиб. Он участвовал в нашей компании ЧВК "Вагнер" и погиб. Как и куда доставить вам цинковый гроб?»

Договорились на 12-е число. Супруге привезли в поселок гроб вместе с документами, свидетельством о смерти и вагнеровским венком.

Гроб простоял ночь в доме, женщина вместе с детьми организовала похороны, администрация поселка выделила «Газель» и бесплатное место на кладбище.

— У нас специально на кладбище выделили такую аллею, где солдат хоронят. Наш Олег третий в этой аллее...

Похороны, по словам Евгении, прошли «скромненько», в основном были родственники, потому что Олег так и не обзавелся здесь знакомыми. Также в последний путь мужчину проводили два чиновника из поселковой администрации.

За поминки и работу копачей платили сами, брали в долг у знакомых. Позже от ЧВК Евгения получила 100 тысяч в качестве материальной помощи на погребение.

В справке о смерти сказано, что Олег получил огнестрельное ранение в голову и правую руку. Оказалось, что мужчина погиб еще 23 ноября в Артемовске (Бахмут). При этом, как узнала Евгения, ее супруга нашли на поле боя 5 января.

Женщина не понимает, как можно через два месяца найти кого-то. Но ее зять (он участвовал в спецоперации по контракту с августа по декабрь и в ближайшее время снова собирается идти туда) объяснил, что Олега опознали по жетончику с номером.

Погибшего привезли в цинковом гробу с окошком, которое, конечно, никто не открывал. Мельком в окошке Евгения смогла разглядеть голову, замотанную белой мешковиной и перевязанную бинтами.

— Ну, как бы убедились, что это он. Убедили. Наверное, экспертизу делали. Конечно, нам бы никто не дал его открыть посмотреть. Я говорю, какие-то сомнения есть… Я не знаю, что там в гробу было. Но что привезли действительно домой и похоронили мы его на Родине, ходить к нему хотя бы можем, чтобы он там чувствовал, что его не забыли, не бросили. Вот за это я им благодарна. А в глубине, знаете, теплится надежда. Вот я не видела, кто там. Вдруг он живой? Вдруг он вернется? А вдруг чудо произойдет? — с надеждой произносит женщина и тут же добавляет: — Чудес, говорят, не бывает, не в сказке живем.

Женщина очень благодарна ЧВК, что ее погибшего супруга «не бросили там на съедение животным» и что все обещания, которые ей были даны, вагнеровцы выполнили.

— Я претензий никаких к ним не имею. Да, жалко, что забрали мужа, что вот… Но его было не переубедить.

Евгения рассказала, что Олега посмертно наградили орденом. ЧВК «Вагнер» пообещала, что женщину пригласят в Краснодар, где пройдет торжественная передача награды.

Вместе с орденом супруге должны выплатить от ЧВК компенсацию за гибель Олега.

— Я бы такая, чтобы мне лучше пособие каждый месяц платили. До моей смерти. Столько, сколько я должна была со своим мужем прожить. Вот это было бы у них подвигом. А это… Сейчас эти деньги дадут, потратишь — и всё. И живи потом как хочешь. Без мужа. Жизнь разве стоит таких денег? Не стоит.

Евгения получила в соцзащите пособие на погребение. Больше ей ничего от государства не положено. Как объясняет женщина, ежемесячные выплаты получают только супруги военнослужащих, у которых есть удостоверение семьи участника боевых действий.

— Я вот насчет этого удостоверения. Почему даже мальчишки, допустим, от военкомата воюют, им дают удостоверение как участникам боевых действий. А почему зэкам нашим, тюремным пацанам, не дают никакого удостоверения? Какая разница, что они из тюрьмы пошли! Они же воюют! Они герои. Почему не дают им такого удостоверения? Какая разница, ушел пацан с воли либо из тюрьмы пошел. Он положил там голову за вас.

К слову, 7 февраля пресс-служба Евгения Пригожина опубликовала его комментарий по этому поводу. Основатель ЧВК «Вагнер» уверил, что «каждый день идет тяжелая работа», в результате которой «бюрократия ломается».

— Уже в ближайшее время все участники боевых действий, вне зависимости от того, являлись они военнослужащими или добровольцами, пришли они из мест лишения свободы или нет, будут получать статус ветерана боевых действий, — заявил Пригожин.

***

— Я не верила с первого дня [что он вернется живым]. Ну, говорит, значит, судьба такая. А чем черт не шутит, а вдруг вернусь? — вспоминает один из последних разговоров с мужем Евгения. — Мне еще на работе все говорили: «Да ты не переживай, он у тебя повар, будет каши варить пацанам. Куда его пошлют, если он оружие не умеет держать в руках». А нет! В самую горячую точку послали — в Артемовск. Парень позвонил мне тогда, 10 января: «Мы в долгу перед вашим мужем, мы вам поможем, не обидим». Молодцы. В том плане, что они обещали, они исполнили. Но не вернешь же за эти деньги мужа, не вернешь…