Дыра в раю. Как психбольница стала единственным кормильцем кубанского поселка

Когда-то в поселке Новом располагались исправительно-трудовая колония и военная часть, охранявшая зэков. Еще раньше в этих краях работал лепрозорий, а затем — больница для туберкулезных больных. В советские годы здесь заготавливали лес и добывали ртуть в окрестных горах. Сегодня главное, а на самом деле единственное работающее предприятие в поселке — Специализированная психиатрическая больница № 2.

Несмотря ни на что, земля в поселке на удивление востребована. Местные говорят, что в поселке выкуплено всё. Редко где можно найти здесь свободный участок. Мы съездили в поселок, чтобы своими глазами посмотреть на то, как живут местные и почему эти края так полюбили приезжие.

Люди, которым не нужен телевизор

Поселок Новый затерялся в горной долине у слияния рек Малый и Большой Хабль в 12 км к югу от станицы Холмской. От Краснодара до Нового всего-то полтора часа на автомобиле. Хорошая асфальтированная дорога идет до самого поселка. Сюда едут любители грибов, пешеходных походов и каменных дольменов. Лес обволакивает поселок со всех сторон, маскирует и прячет жизнь местных жителей от посторонних глаз. Когда-то именно лес кормил людей, обогревал и давал работу. В советские годы здесь располагался пятый участок Абинского деревообрабатывающего комбината.

— Дуб, сосна, ясень, граб, всё было. Работала пилорама. А потом комбинат развалили, и все кто куда начали разбегаться. Одна работа тут осталась, — кивнул в сторону высоченного забора случайно встреченный нами прохожий.

Шестиметровый забор укрывает от посторонних глаз Специализированную психиатрическую больницу № 2, которая работает с 1988 года в зданиях бывшей колонии № 68/10. Это очень крупная больница, в ней шесть отделений на 520 коек. По словам местных жителей, пациентов туда везут со всей Кубани и из соседних Адыгеи и Ставропольского края. Иногда их привозят по пять раз в день, рассказывает один из случайно встреченных прохожих, естественно, оказавшийся работником больницы. Частые гости — «молодые, кто на солях сидит».

— Пенсионеры годами сидят — то ли им жить уже негде, то ли крыша уже постоянно срывается, — говорит собеседник. — А есть и те, кто сидит с тех пор, как я сюда переехал 30 лет назад. Видел, у входа стоит «газон» фсиновский? Значит, зэка привезли. А есть и те, кто косит от зоны, — врачи его проверяют и, если косит, то назад отвозят.

Все жители Нового неплохо разбираются в медицинских терминах и знают, что преступники, которых направляют в СПБ на принудительное лечение, содержатся в 4-м и 5-м отделениях специального типа. Они сидят отдельно от других. Во всех отделениях стандартный режим дня. Подъем в 7 утра, питание 5 раз в день, в 10 вечера отбой.

— Чем пациенты занимаются?

— Телевизор смотрят, у них спутник есть, телики большие. А есть люди, которым не нужен телевизор. Они сами по себе.

За забором

Местные больницы не боятся, хотя «дураки, бывает, что кричат». Побегов тоже не помнят, говорят: «Куда убежишь через шестиметровый забор? Откуда ж у дурака столько ума найдется, чтобы убежать?»

Многие местные жители называют СПБ № 2 просто дурдомом, но никакого пренебрежения в их словах не чувствуется — люди ценят больницу за то, что она дает им работу. Платят, по словам одного из встреченных работяг, не сказать чтобы сильно много, но деваться некуда — в Холмскую за 12 км отсюда не наездишься.

Практически сразу за забором больницы начинаются леса, куда местные ходят собирать грибы, кизил и ажину. Охоты, которой когда-то славились здешние места, в последнее время нет.

— Так нету кабана. Вытравили. А раньше у меня кабанчики по огороду бегали, приходили, кукурузу «резали». А последние года-два три я его не видел. Охотники говорят, что бывает если, то только проходящий,— объясняет житель поселка Андрей. — Зато чистый воздух тут. Я до этого в Белореченске жил, так там вообще химзавод, дышать нечем. Я сюда приехал — красота.

Улица Ободки, на которой мы встретили Андрея, отделена от основной части поселка речкой Малый Хабль. На одном берегу высится темный больничный забор, а на другом живут люди. Часть улицы проходит прямо по руслу реки.

— Это единственная наша дорога, чтобы на машине выехать, — поясняет наш собеседник. — Я на своей «шестерке» проскакиваю.

— А если вода поднимется?

— Всё, курим. Бывало, что и неделю сидим.

Когда в реке поднимается уровень воды, то единственным способом добраться на другой берег пешком остается небольшой мостик через реку.

Просто невыгодно

В свободное от работы в больнице время местный народ копается в собственных огородах и колет дрова. Под нескончаемый лай местных собак мы проходим до конца улицы. Часть домов находится в полуразрушенном состоянии, но кое-где видны и свежие добротные пристройки.

— Остались люди среднего возраста, детей много, старики уже поумирали. Некоторые приезжают сюда из города как на дачу, — поясняет местная жительница Лидия Владимировна, продолжая вскапывать участок в собственном дворе. Всего несколько лет назад она купила домик и переехала в Новый из соседнего поселка. — Меня все спрашивают: «Тебе не страшно?» А чего мне тут бояться? Тут все свои, я вас за всё время впервые увидела, не местных.

Как и все в поселке, Лидия Владимировна работает на предприятии, связанном с СПБ.

— Она всех нас кормит. Не было бы ее, где бы тогда мы работали? Главврач у нас идеальный, больницу на ноги поставил и порядок навел.

По словам женщины, единственной проблемой для местных жителей является отсутствие связи.

— Я хожу до забора или к соседям — они усилитель поставили. А так связи нету, нам не дозвонится никто. Спутниковой тарелки у меня тоже нет — я радио слушаю. Вот бы нам поставили что-нибудь такое.

Несколько лет назад были разговоры о том, чтобы поставить сотовую вышку, но, говорят, стоимость установки превысила бы 5 млн рублей. А так как людей тут живет мало, это оказалось просто невыгодно.

Старое, но работает

Дома в Новом выглядят небогато, но и особых следов разрухи не видно. За исключением развалин зоновской «промки», всё чисто и аккуратно, трава покошена. На полянках стоят передвижные пасеки, перед дворами поленницы дров. На территории крохотного центра поселка (примерно 250 на 250 метров) располагается всё, что нужно для жизни, — автобусная остановка, Дом культуры, магазин и детский сад.

Пустынные местные улицы выглядят как тропинки в крупном городском парке. Пока взрослые на работе, на поляне играют и катаются на качелях дети. Сельскую пастораль дополняют футбольные ворота, небольшая детская площадка с традиционным благоустройством из старых цветных покрышек и зеленый пластиковый бак для мусора. Некогда белые дома, покрытые серыми шиферными крышами, кажутся укрытыми нависающими над поселком горами. Звенящую тишину нарушает лишь детский смех.

Здание Дома культуры не только самое большое, но и, пожалуй, самое важное в поселке. Помимо сельского клуба, здесь работают библиотека и отделение почты.

— Но они сегодня закрыты, нет смысла работать каждый день, — поясняет Альбина Черепнева. 22 года назад она переехала в Абинский район из Магаданской области. — Приехали сюда в отпуск, а потом так и остались.

На Севере женщина работала парикмахером. Переехав в Новый, начала искать работу. Прошлый заведующий уходил с работы, предложил стать завклубом. Альбина была далека от такой работы, но решила попробовать.

— За мою бытность много уже что сделали, окна вставили и двери. Скоро обещают капитальный ремонт по федеральной программе, — хозяйка клуба начинает небольшую экскурсию по своим владениям. — Очень красиво тут раньше было. Концерты проходили, кино крутили. Сейчас, сами понимаете, коронавирус.

Альбина Александровна еще и член избирательной комиссии, и ведущая кружков для местной ребятни. Снимает мастер-классы по пению и оригами и выкладывает в инстаграм. Особая страсть Черепневой — горы. Клуб «Альпинист» существует при Доме культуры уже 15 лет.

— И сама хожу по походам, и детей вожу. Живу здесь и свой поселок Новый не променяю ни на что. Мне зять говорит: «Какое счастье, что здесь нет сотовой связи». А с другой стороны, очень много здесь туристов теряется. Заходят в лес и блукают. Все-таки со связью ты хоть можешь рассказать, где ты, и тебя найдут.

В отсутствие устойчивой сотовой связи основное средство общения — это WhatsApp, сообщения в котором рано или поздно доходят до абонента. Еще говорят, что на карантинном дистанте домашние задания школьникам приходилось отправлять из местного магазина, где есть более-менее стабильный интернет. Из-за проблем со связью местные любят читать, и библиотека пользуется огромным спросом.

— Да и какие тут еще развлечения? — поясняет Альбина Александровна — У нас хороший фонд — 12 тысяч книг. Больше, чем в Синегорске. Хотите посмотреть?

Библиотека выглядит так же, как и тысячи других российских библиотек. Линолеум со следами от тяжелых стеллажей, потрепанная мебель из 70-х, ваза с самодельными бумажными цветами на столе. Запах старых книг и тишина.

— У нас тут центральное отопление. Всё, конечно, старое, но работает благодаря главврачу. Больница у нас градообразующее предприятие. Не дай боже ее закроют.

Когда стреляют, не до выбора

Окрестности поселка Нового популярны среди туристов, приезжающих побродить в лесу и посмотреть на чудеса природы. Но сами местные говорят, что уже нагулялись.

— Мне, например, уже неинтересно, — объясняет Александр, занятый подработкой в огороде у нашей знакомой Лидии Владимировны. — Я сам вроде как холмский, то есть можно сказать, что местный, в пятом или в шестом колене. Всё тут знаю.

Много лет он отработал в пожарной части, но три года назад из-за проблем со здоровьем не смог пройти комиссию.

— Из больницы в больницу. Сказались нагрузки на работе. Сейчас сижу на инвалидности, — вздыхает наш собеседник, закуривая «Приму» без фильтра. Сейчас ему 46 лет, пенсия небольшая, поэтому приходится подрабатывать. Помогает соседям по хозяйству, а еще выращивает коз — «девок на молоко, а козлов на мясо».

Александр застал те времена, когда вместо больницы в поселке работала исправительно-трудовая колония. После того как она закрылась, работы в поселке не стало совсем. Хотели сделать «какой-то завод», но так и не сделали. Открытие больницы на месте бывшей ИТК стало спасением для местных жителей.

— Больница находилась не в очень хорошем состоянии. Ну пришлось всё самим, фактически вручную. Врачи и медсестры ремонтом занимались. Больных даже привлекали, а куда деваться? Потихонечку развернулись и поставили больницу на ноги, — вспоминает бывший главврач СПБ № 2 Вадим Захаров. В начале 90-х он вместе с семьей переехал в Новый из охваченного войной Таджикистана.

— Почему сюда? Вы знаете, когда стреляют, тут уже не до выбора получается. Мне предлагали место в Липецке. Я проехал, посмотрел, а там снег черный от выхлопов. Не понравилось.

Даже сейчас, выйдя на пенсию, психиатр не хочет покидать эти места. Он по-прежнему живет в Новом, занимается пчеловодством, но, когда речь заходит про больницу, сразу оживляется.

— Нигде в России такого забора нет, как вокруг этой больницы. Это такое ноу-хау получается здесь на Кубани впервые. Ведь больные бегут, а у нас тут какие больные? Те, кто зачастую представляет опасность для окружающих. Но через такой забор не убежишь.

Пока не украли

Сейчас население поселка составляет почти 900 человек, но, по словам Альбины Черепневой, в это число входят и пациенты психбольницы.

— Почему-то считают всё вместе с больными. Они же годами там находятся, их здесь прописывают, поэтому и получается так много. Я знаю по выборам — 222 человека прописано в Новом, но не все они тут постоянно. Из тех, кто постоянно живет, можно, максимум 120–130 человек собрать. Из них 62 ребенка, — без запинки отвечает Альбина Александровна. — Спрашивают, а когда был основан поселок? Ну я отвечаю, что он появился в 1957 году. Изначально его образовали те, кто работал в исправительной колонии. Сначала люди жили в палаточном городке и постепенно строили новые дома. Ну и говорили между собой: «Пойдем в Новый». Так название в разговорной речи и осталось. А до того вся жизнь была в соседней Сосновой Роще.

История этой земли сложная и неоднозначная. Еще до революции здесь открыли лепрозорий. Потом на его месте организовали туберкулезную больницу, закрытую в конце 80-х. Десятилетиями территория была заброшена, но в последние годы землю стали активно скупать приезжие. Официально в Сосновой Роще прописаны 16 человек, но местные говорят, что в последние годы жителей стало больше. А новой достопримечательностью становятся не развалины лепрозория, а необычные круглые дома. Их построили новые собственники. Кто они такие, никто точно не знает.

— Они сами не местные, приехали сюда с Ильского. Я спросила: «А кто вы?» Говорят, что поклоняются солнцу и Перуну. Как-то просили, чтобы я их в лес отвела, на каменные грибы. Но я занята была, не смогла.

Сквозь сетчатый забор видно, что некоторые домики явно обитаемые, но большая часть находится в процессе строительства. Во дворе лежат штабеля кирпичей, прикрытые пленкой. Участок рядом с уже построенными домами огорожен красно-белой лентой. Всё выглядит так, словно в ближайшее время строительство будет продолжено.

— Тут красотища, люди едут сюда гулять и отдыхать. Здесь бы туризм развивать, — мечтательно произносит Альбина Александровна, вглядываясь в горы, покрытые еще по-зимнему серым лесом.

По словам местных, раньше на турбазе в сезон собирались по 300 человек альпинистов. Люди купались в искусственном озере, которое появилось после перекрытия ручья. Купались до тех пор, пока кто-то не украл заглушку, которой этот ручей перекрывали.

— Хотя люди и сейчас и едут, и идут, и пешком, и на машине. Охота есть, но в этом году, говорят, зверя не было. А вот волки появились. А недавно на дорогу выбежали две косули, — наша собеседница задумалась. — Значит, чисто тут еще? А шакалы на речке и по поселку бегают и смеются. Но стоит завыть волку, то всё, тишина гробовая.