«Такой коррупции я не мог себе даже представить». Интервью с директором краснодарского похоронного бюро

«Это удивительно, насколько у нас в стране развиты банковские сервисы, гостиничное дело или доставка, но насколько не развито похоронное дело, которое застряло где-то в 90-х», — Евгений Полянский, владелец похоронного бюро в Краснодаре, дал откровенное интервью порталу 93.RU, в котором рассказал о ценах, нравах, и обратной стороне сферы, о которой в нашей стране не принято говорить.

— Считается, что ритуальный бизнес в России — это что-то непрозрачное, почти криминальное.

— Так и есть. Вот как это обычно работает? Как только человек умирает, дома, в больнице, на улице — первым делом вызывают скорую помощь и полицию. Те, кому первому информация поступает, сливают ее ритуальным агентствам. Иногда сразу нескольким. И агенты сразу несутся на адрес, стучатся и предлагают людям свои услуги. Бывали случаи, что они приходили, когда больной, который при смерти, был еще жив. Их это не останавливало.

Иногда на один адрес приезжали два-три конкурирующих агента, которые начинали спорить, кто из них приехал раньше. Доходило до того, что стреляли из травматов, машины друг другу жгли.

— Вам приходилось платить за информацию об умерших?

— Мы для себя сразу определили, что мы так не будем работать. Это однозначно, для нас это принципиальная позиция. Наша политика основана на маркетинговой стратегии. Но зато я сплю спокойно и меня совесть не мучает. Я знаю, что если завтра придут силовики, начнут задавать вопросы, мы на них ответим. А те, кто используют коррупционные связи, они постоянно просыпаются в холодном поту. И уже было несколько прецедентов в разных регионах, когда сажали участковых, сажали санитаров. Причем давали немаленькие сроки.

— Если вы не работаете с участковыми и врачами, как вообще выдерживаете эту конкуренцию?

— Конечно, заказов у нас меньше. Но к нам приходят осознанные люди. Те, кто видел нашу рекламу или давно нас заметил, когда проходил мимо нашего офиса. Кроме того, это клиенты по рекомендациям. Сарафанное радио — это лучшая реклама. Есть и третья категория — люди, у которых онкология или преклонный возраст, они сами или через родственников ищут информацию в интернете и находят нас.

Мы не стремимся брать количеством. Пусть мы проведем 5−10 качественных похорон в месяц, но нам это будет выгоднее, чем провести 50 похорон бюджетных.

— Большая сейчас конкуренция в Краснодаре?

— Зарегистрировано здесь около 30 компаний, но часть из них это просто какие-то магазинчики с венками и лентами. Поэтому можно сказать, что активных игроков на рынке где-то около десятка. Из них 5–6 крупных, которые у всех на виду. У них есть машины, магазины, персонал, продукция и тому подобное.

— Как происходят взаимоотношения между фирмами? Стрельба и сожженные автомобили ушли в прошлое?

— На Кубани такого нет, потому что здесь в принципе нет вот этой системы продажи информации, тут другая схема.

— Тоже нелегальная?

— Такой коррупции я не мог себе даже представить. Объясню подробнее. Если у нас в Краснодаре на дому человек умирает, то у нас может вывести тело из дома только одна организация — МУП «Ритуальные услуги», причем этот контрагент выбран без всякого конкурса.

— Это в каждом регионе так?

— Нет, это только у нас так, административным решением. Приезжают они на дом, забирают тело и выписывают родственникам чек на шесть с половиной тысяч рублей. Просто ставят перед фактом

Второй важный момент: когда приезжает участковый, он всегда выписывает постановление на судебно-медицинскую экспертизу на вскрытие. Зачем? Это государственная услуга, которая субсидируется Минздравом. И за каждое вскрытие государство платит деньги судмедэкспертизе. Представляете, какие это суммы, если каждого умершего отправляют туда?

— Давно эта практика существует?

— Последние 5−6 лет, минимум. Так вот в чем парадокс — если участковый назначает судебно-медицинскую экспертизу, это означает, что он усматривает признаки насильственной смерти. Другого повода для судебно-медицинской экспертизы не существует. А если участковый подозревает насильственную смерть, он обязан вызвать следственную группу. Надо сделать осмотр места происшествия, составить протокол осмотра тела, потом в сопровождении с полицией надо ехать в морг и под роспись судмедэксперта сдавать тело.

На деле участковый просто пишет назначение и уезжает. В других городах тело можно отправить в патологоанатомическое отделение любой больницы, где в случае обнаружения признаков насильственной смерти могут направить на судебную медицинскую экспертизу. Но в Краснодаре запрещено принимать тела во все патологоанатомические отделения, весь поток должен идти через судмедэкспертизу.

А судебка работает с МУПом и с одной коммерческой структурой, которую я не буду называть. Но если вы сегодня приедете в МУП «Ритуальные услуги» на улицу 4-я линия, 57, то увидите, что там сидят представители совершенно конкретной коммерческой организации.

Поскольку весь поток пошел через судебку, у них есть вся информация о покойных. Как только тело забирают, родственникам сразу прилетает эсэмэска: завтра вам необходимо явиться в девять утра по такому-то адресу. При себе иметь паспорт, одежду покойного и документы.

— Люди же воспринимают, что это официальная и вроде бы государственная контора?

— Конечно! Люди приезжают в стрессе, и им сразу: у вас тело забирали из дома, где квитанция об оплате? Идите оплачивайте вот в это окошко. Где вещи? Давайте сюда, идите оплачивайте. Что хотите, кремацию или захоронение? Идите выбирайте гроб, вот там постельное, тут венки. Оплачивайте. Люди потом ничего не помнят, кому и за что платили. У них стресс, им некомфортно, они пытались быстрее покинуть это ужасное место.

Мы людей обычно информируем, говорим: вы не торопитесь. Как будет справка о смерти, и скажут, когда тело забрать, мы всё заберем. Не переживайте, мы всё сделаем, всё будет хорошо. Когда люди нас слушают, никаких проблем нет. Как только начинают суетиться, бежать на кладбище, в морг, чтобы договориться и сэкономить, им начинают навязывать услуги. Сделаем то, сделаем это, с вас 25 тысяч рублей.

Вот в судебке вам скажут: нет, мы не одеваем сами, нам запрещено, но у нас есть организация специализированная, только они могут одеть. Езжайте, заплатите и они всё сделают. Люди едут, оплачивают, а в итоге одевают те же самые санитары, которые говорили, что им это запрещено делать.

Ну вот как это объяснить? В моргах должны одевать, обязаны по закону одевать бесплатно. Это их обязанность по федеральному закону номер восемь. А людям говорят: нет, мы не обязаны, платите.

— Почему государство не следит за этой сферой?

— Люди стараются эту тему избегать, вот у нас такая культура, такая ментальность сложилась. И это не просто население не хочет об этом думать, но и власть точно так же относится. Блин, похоронка, да ну нафиг мне это надо.

Кто-то говорит: да там коррупция, они там платят. Вот я больше чем уверен, что никто им не платит и чиновникам есть на чем заработать — в той же стройке или сельском хозяйстве крутятся такие бабки, что никакой ритуалке не снилось.

Здесь нет таких денег. Поэтому я не думаю, что монополисты платят — чиновники сами не хотят вникать в эту тематику. Они как рассуждают? Занимается кто-то, за кладбищем следит, убирает? И хорошо. Сними его — и там такой бардак начнется. А у чиновников и так дел хватает с коммуналкой, пенсионерами, школами и всем остальным.

Это удивительно, насколько у нас в стране развиты банковские сервисы, гостиничное дело или доставка, но насколько не развито похоронное дело, которое застряло где-то в 90-х.

Вот говорят, что по тому, как в обществе относятся к своим покойникам, можно судить об уровне развития этого общества. Что можно сказать, когда у нас сейчас кладбища и мусорные свалки находятся по соседству, а отвечают за них одни и те же чиновники.

— Почему такое происходит?

— У нас закон федеральный от 1996 года, почти 30 лет он не менялся вообще. Закон настолько сырой, что им вертят как хотят.

Например, есть такая формулировка в законе: крематории могут быть государственными и муниципальными. Но при этом сейчас в России 34 крематория, из них, по-моему, только 12–13 государственных, все остальные частные. И большинство через суды узаконены.

Всё дело в трактовании закона: раз крематорий может быть государственным и муниципальным, то представители частного бизнеса, юристы говорят — ну да, может быть государственным, а может и не быть. И суд признает: ну да, может и не быть.

— О крематории в Краснодаре говорят уже лет 20, почему его так и не построили до сих пор?

— Никто этим заниматься не хочет. Я несколько лет назад встречался с властями по этому поводу, нам предварительно дали добро. Потом ковид, потом выборы, потом чехарда с мэрами в Краснодаре, потом СВО. Сейчас всё это зависло. А между тем проект вполне реальный — за 400 миллионов рублей можно построить красивый современный комплекс, со сроком окупаемости в 5 лет. Выглядит очень стильно и красиво, как дорогой отель. Прекрасный дизайн, вот холодильник, вот зал прощания, очень аккуратненько. Трупохранилище. Две печи.

— А в России популярна кремация?

— Популярна, но условий для нее нет. Вот смотрите, процентное соотношение кремации: в Японии это 100%, Китае — 78%, США — 74%, Великобритании — 69%, России — 11%. А смотрите на общее число крематориев: в США — 1877, в Китае — 1720, в Японии — 1600. В России сейчас 34 крематория. На всю страну!

— Насколько эта услуга востребована в Краснодаре?

— Постоянно люди обращаются. Ближайшие крематории у нас в Ростове и Новороссийске. Мы возим в Ростов. У нас сейчас эта услуга стоит 30 тысяч рублей — 15 тысяч сама кремация и столько же транспортировка. Если бы не нужно было никуда везти, то было бы в два раза дешевле. В Новороссийске кремация стоит около 20 тысяч рублей. Плюс агентства накручивают, и в итоге стоимость уже около 40 тысяч. А в Краснодаре это очень востребовано. Ведь здесь сейчас полгорода — это приезжие, и как правило, они все выбирают кремацию.

— Почему?

— Чтобы отправить прах домой. У них там вся родня в Новосибирске, Новокузнецке, Омске, Красноярске. И поэтому урну родственники отправляют на родину.

— Это какая-то специальная доставка?

— Кто-то лично везет, кто-то Почтой России отправляет.

— Сколько сейчас стоят похороны в Краснодаре?

— Самые простые — тысяч шестьдесят. Это могила, грузчики, одежда, постельное, гроб, крест, катафалк. Словом, всё самое необходимое. Средний сегмент — это от 90 до 130 тысяч. От 130 тысяч — это уже верхняя планка, с какими-то дополнительными сервисами, типа шатра над могилой и сингуматора.

— Что это?

— Это лифт, который опускает гроб в могилу. Плюс бывает заезд в церковь, заезд на дом. Иногда и два дня похороны проходят.

— Самая дорогая церемония в Краснодаре, которую вы проводили, сколько стоила?

— Больше миллиона рублей. Но там только цветов было на 450 тысяч. Но это редкость, обычно дешевле. Сумма зависит от количества венков и цветов, опять же, смотря какой гроб.

— По официальным данным, в Краснодаре стоимость гроба от 4,5 до 8,5 тысячи рублей. Это соответствует реальности?

— Это самый дешевый, обитый тканью. Как правило, такие гробы используют только для безродных, неопознанных тел, погребение которых государство гарантирует за свой счет, поэтому это вообще не показатель. Я считаю, что это ниже человеческого достоинства.

В России стоимость похорон по гарантированному перечню составляет 8300 сейчас. Но что это за сумма, если копка могилы вручную стоит 12 тысяч? В Белоруссии гарантированный перечень 60 тысяч рублей. У нас 8 тысяч. Нельзя человека похоронить за эти деньги. Ну это невозможно, просто невозможно. А бездомных хоронят по гарантированному перечню. Как правило, в братских могилах, яму экскаватором на несколько человек копают. И вот там эти самые гробы за 4 тысячи рублей.

— Сколько стоят нормальные гробы?

— Вот такой, относительно простой, но качественный у нас стоит 19 тысяч. Можете заехать на Славянское кладбище и увидите, что там он стоит около 25 тысяч.

Есть гроб за 60 тысяч, но это уже натуральный массив дерева, он поэтому подороже. Есть чисто европейская модель, из натурального ясеня — стоит 90 тысяч. Есть плетеный. Это более экологичное решение для кремации, ручная работа, он недешевый, 150 тысяч рублей.

— Это самая дорогая модель?

— Нет, у нас есть и за 300 тысяч. Двухкрышечный, из массива дуба. В Москве такой 700 тысяч стоит. Бывает и дороже — итальянские, американские, канадские модели по 10–12 тысяч долларов. У нас отечественные, из Курганинска. Они их на всю страну поставляют. Я был на многих выставках, и я вам скажу, что это лучшие гробы в России. Вы посмотрите, они идеальны, в них ни щелочки, ни зазора.

Мы отказались от гробов, обитых тканью. У нас их нет и не будет, потому что это тоже пережиток прошлого. Откуда они взялись вообще, такие гробы? Это вот послевоенное время, когда у людей кушать нечего было, брали какие-то неотесанные доски, обрезки, сколачивали гвоздями, потом брали какую-то ткань, кусок портьеры, обивали их, чтобы это более эстетично смотрелось. Сейчас совершенно другие технологии, совершенно другие материалы. Кстати, недавно продали картонный гроб.

— Сложно себе представить...

— Да, материал — белый картон, собирается прямо на месте, выдерживает 150 кг. Это красиво и экологично. Обычно используется для кремации. Производители заявляют, что после кремации содержание праха — 95%. Обычно 20% — это зола от гроба и одежды. Так вот эти картонные гробы на западе давно обыденность, а у нас в новинку.

— Народ же воспринимает картон как что-то очень дешевое и стыдное.

— Так и есть, мы пытаемся бороться со стереотипами. Кстати, стоит эта картонная модель порядка 8 тысяч рублей, то есть всё равно дороже, чем вот те самые дешевые.

— Кто выбирает картон?

— Совсем недавно приехал к нам молодой парень, у него жена при родах умерла, девчонке 21 год. Он со слезами на глазах пришел выбирать гроб, я говорю, вот есть белый из картона, он сначала: нет, ну что вы.

Я ему говорю: ну давайте покажу, как он выглядит. Он увидел и сразу сказал: да, мне нравится. В итоге этот белый гроб с белыми цветами очень аккуратно смотрелся. После кремации передали ему красивую светлую урночку.

— Были в вашей практике необычные просьбы от родственников?

— У нас был случай, когда родственники попросили разделить прах на три урны. Одну на родину отправили, где человек родился, вторую оставили себе, а третью развеяли в море, потому что так хотел покойный.

Часто требуются услуги танатопрактика. Это косметика, аэрография, приводим в порядок тело, в зависимости от состояния. Оно ведь очень быстро видоизменяется и разлагается.

Есть бальзамация — поверхностная, по грудь, и глубокая, когда специальным аппаратом выкачивается кровь и закачивается специальный раствор. Тогда вся синева уходит и тело сохраняется. Это делают, когда на долгие расстояния отправляют, куда-нибудь на родину, во Владивосток. Забальзамированное тело может храниться около месяца.

— Без холодильника?

— Без холодильника. Ну как, холод в любом случае желателен. Кстати, многие думают, что тела хранятся в морозильнике, но это не так. В холодильнике обычно плюс 5−7 градусов. В минусовой температуре тело нельзя хранить. Если оно размораживается, сразу покрывается пятнами. Поэтому у нас в катафалках кондиционеры стоят, которые поддерживают низкую температуру.

— Надгробиями тоже занимаетесь?

— Мы сами не делаем, но сотрудничаем с производителями. Я вообще не сторонник, когда похоронные бюро сами начинают изготавливать венки, памятники, ленты и гробы. Качество тут всегда страдает. Что касается памятников, то, как правило, мы предлагаем эксклюзивные варианты.

— Сколько это стоит?

— В среднем на миллион надо рассчитывать. Это, как правило, гранит. Еще мы делали из травертина, кроме нас никто так не делал.

— Это камень, которым облицован стадион «Краснодар»?

— Совершенно верно. А также римский Колизей и собор Святого Петра в Ватикане. Кто-то сомневается, что он якобы пористый, недолговечный, но Колизей стоит две тысячи лет, и, наверное, еще столько же простоит.

Мы сделали первый в Краснодаре памятник из травертина, и он смотрится невероятно. А еще сделали на нем QR-код, который отсылает на специальную страничку, где можно посмотреть информацию о покойном, увидеть фотографии, где человек улыбается и радуется жизни, почитать отзывы родных. А то ведь часто идешь по кладбищу, видишь красивый памятник, а кроме имени и дат жизни больше ничего не известно. А хочется понять, кем был этот человек?