«Лицо Ромы было сожжено наполовину»: год назад самарских мобилизованных обстреляли в Макеевке — истории погибших и чудом выживших

1 января 2023 года в донецкой Макеевке погибли 89 мобилизованных. Большинство — из Самарской области. ВСУ ударили ракетами HIMARS по зданию ПТУ, где временно разместили бойцов перед отправкой на передовую. В первую годовщину трагедии мы публикуем воспоминания выживших и родственников погибших. Они говорят, что ходят на допросы к следователям до сих пор. Подробности — в материале наших коллег из 63.RU.

Мобилизованных, большинство из которых были из Самарской области, начали собирать в Макеевке 12 декабря 2022 года. Они только прошли подготовку и еще не участвовали в боях.

Как вспоминают бойцы, с которыми нам удалось поговорить, их учили разбиваться на группы по 5 человек и размещаться в заброшенных домах, чтобы не концентрировать большое количество военных в одном месте. По словам выжившего в Макеевке бойца Игоря (имя изменено), такой вариант расположения комбат не разрешил, опасаясь, что мобилизованные разойдутся по всему городу и их будет тяжело потом собрать. Это бойцам показалось разумным, так как многие еще не привыкли к службе и чудили.

В результате мобилизованных разместили в здании ПТУ. Там бойцы пробыли вплоть до новогодней ночи.

— Мы с пацанами решили поболтать немного. Ну, Новый год же, пока до родных дозвонишься через «телегу»… Там поток поздравлений со всей России. А где-то около полуночи мы решили выйти покурить. Я успел отойти от здания на 10–15 метров. И в это время нас начали обстреливать ракетами HIMARS. Причем я сначала подумал, что газовый баллон рванул. А после слышу свист и понимаю, что на газ это не похоже и нужно бежать подальше. Потом уже в наше ПТУ прилетело, — вспоминает выживший в Макеевке боец Игорь (имя изменено).

Согласно официальным данным, 1 января 2023 года в 00:01 по местному времени ВСУ выпустили по зданию ПТУ 6 ракет HIMARS. Две из них сбили, четыре попали в цель. Первый удар пришел по корпусу около 00:04 по местному времени.

У тех, кто был на улице в этот момент, началась паника, вспоминает Игорь:

— Мы, считай, вышли в чём мать родила: кто в подштанниках, кто в нательном белье, кто просто куртку сверху накинул. Думаем: «Ё-моё, что делать-то?». А если ДРГ (диверсионно-разведывательная группа. — Прим. ред.) следом придет?

По словам Игоря, он успел вбежать в горящее здание ПТУ, чтобы забрать свои вещи. И это был рискованный шаг:

— Снаряд попал прямо в центр, где у нас боекомплект лежал. И от пожара патроны начали стрелять. Кто-то из начальников уже начал выводить людей, эвакуировать их. Кричал, чтобы люди убегали, не боялись. Если попадет в руку, то не страшно. Главное — голову прикрыть. Естественно, ругался, мол, какого черта без «броников» вышли. Нам же говорили, чтобы в бронежилетах уже жили, привыкали к ним.

Выжившие бойцы разошлись по Макеевке. Когда стало понятно, что обстрел окончен, они вернулись к руинам ПТУ.

Спасательная операция началась практически сразу, еще в темноте. На место приехали экстренные службы. Врачи скорой помощи осматривали раненых и увозили в госпиталь. Спасатели и выжившие бойцы разбирали завалы.

— Я очень радовался, когда находил своих ребят живыми. Ранеными, покоцанными, со сломанными руками и ногами. Но живыми. Из моей роты только трое или двое погибло. Остальные все живы. Мы пересчитали всех, начали искать вещи. И помогали завалы разгребать. Причем мне удивительно было, как на ЧП отреагировали ребята из МЧС. Они приехали туда буднично, как будто за кофе вышли. Ходили, не боялись, что что-то под ногой взорвется. Единственный момент, который напугал — взрыв снаряда в небе. Но это ПВО сработала, — говорит Игорь.

Раненых находили даже спустя 7 часов после обстрела. Состояние тел погибших ужасало.

— Есть определенный вес, чтобы можно было идентифицировать человека. Раньше это было 3 кг, теперь вроде до 1,5 кг снизили. От некоторых погибших даже этого не осталось. Одному моему товарищу «повезло» — как уснул, так и не проснулся, целый весь. Кого-то стекло напополам разрезало. И, что самое страшное, он еще какое-то время был жив, так как видно, что пытался вытащить его из себя. Еще видел, как человек превратился в медузу. Его, судя по всему, выкинуло из здания, потом чем-то тяжелым приложило. Внешне цел, может быть, пара царапин, а кости все сломаны. Медуза. Были погибшие, от которых остались только ноги. Видишь под завалом, вроде тело есть. Хочешь поднять, а там только ноги, — вспоминает боец.

Первые сутки выжившие военные провели в лесополосе, потому что ожидали, что будут дроны летать или ДРГ выйдет. Через несколько дней им удалось связаться с родными. А через неделю, по словам Игоря, в бункере под зданием ПТУ нашли еще группу бойцов. Они чудом выжили.

10 января оставшихся мобилизованных вывезли из Макеевки в Ростов-на-Дону. По данным Минобороны, в результате обстрела погибли 89 человек. Точное число раненых так и не озвучили. Большинство лечились в ростовском госпитале, затем часть увезли в Самару и другие города, в том числе Москву.

Игорь после макеевской трагедии остался в армии, служить по контракту, но не в зоне СВО.

— С новобранцами занимаюсь, учу их. С 8 до 17 я на работе, в выходные — дома. Но когда нужно будет, меня вызовут и скажут, что в такой-то день должен быть на передовой, — говорит он.

Среди мобилизованных, кроме бывших контрактников с боевым опытом, были простые работяги, прошедшие только срочную службу и подготовку. Узнав об обстреле, их семьи начали звонить в Минобороны, в военные части, в госпитали разных городов, но внятной информации им нигде дать не могли.

— Я не знала, жив мой сын Рома или мертв. Может, ранен? В Рощинском госпитале дежурная мне говорит: «Такая ситуация, как никогда. Если у нас раньше что-то случалось, сразу давали телефон горячей линии. Сейчас мы вам ничем не можем помочь». 5 января ко мне пришел старший сын и сказал, что уезжает в Ростов, в госпитали которого доставляли раненых. Попросил собрать одежду Ромы. Коля решил разыскать его и увезти домой, даже несмотря на возможные ранения, — вспоминает мама одного из погибших бойцов Людмила Кочергина.

Официально доступ посторонних в ростовский госпиталь был закрыт, но медицинский персонал с пониманием относился к родным военных, которые в отчаянии буквально штурмовали палаты.

— Мой муж Валера, который вместе с Колей ездил на поиски Ромы, был в ужасе от увиденного. Он ходил по коридорам госпиталя и показывал всем фото Ромы. Видел раненых ребят, которые остались без рук, без ног, с жуткими травмами. В госпитале Рому не нашли, в морге тоже. Собрались ехать в Макеевку. Нашли таксиста, который сказал, что готов провезти их туда полями за 50 тысяч рублей. Я выступила против. Если бы пропали, мы бы вообще не знали, как жить. Остались бы одни бабы и дети, — говорит Людмила.

6 января Минобороны представило список пропавших без вести, и семья узнала, что Роман был в нем. Матери военные сказали: «Молитесь». Вскоре тело Романа нашли — в ростовском морге. Его опознали по татуировке — пушкам, которые молодой парень набил во время срочной службы в армии. Путаница при поисках бойца произошла из-за того, что в подразделении был его полный тезка.

— Коля ездил на опознание брата. О том, как это происходило, ничего не сказал, просто ответил, что мне нужно его отпустить. Рома погиб от разрыва внутренних органов. Его лицо было сожжено наполовину, а ноги перебило плитами, — вспоминает мама бойца.

Домой Валерий и Николай летели спецрейсом, на котором на родину везли тела Романа и других погибших бойцов. У Романа остались двое сыновей: старший — первоклассник, младший еще не ходит в детский сад.

— Дети Ромы тяжело переживают утрату. Мы им сказали, что папа теперь на небе и видит их оттуда. Услышав это, Миша, старшенький, выжег и принес ему на могилу самолетик. Он вообще повзрослел прям моментально, даже и не скажешь, что первоклассник. Мы перед сном сказку читаем, а после Миша берет альбом с фотографиями. Смотрит, глаза наливаются. Но не заплачет. К стенке отвернется и одеялом накроется, — рассказывает Людмила Кочергина.

Некоторых бойцов, которые в ту новогоднюю ночь были в ПТУ, так и не нашли. В соцсетях до сих пор можно встретить посты матерей и жен, которые не теряют надежду найти своих близких — без ног, без памяти, в плену, но живыми. Некоторые решили добиться признания пропавших сыновей и мужей погибшими через суды. И процессы продолжаются до сих пор.

Как объяснила 63.RU уполномоченный по правам человека в Самарской области Ольга Гальцова, это нужно для того, чтобы семьи пропавших бойцов могли получить выплаты от Минобороны и государства.

— Не все родные пропавших военных воспользовались правом на получение посмертных выплат. Близкие надеются даже спустя год найти своего защитника живым. Например, сейчас мы проверяем информацию о том, что один из пропавших в Макеевке военных находится в украинском плену. С таким обращением к нам пришли его родные, — рассказала Ольга Гальцова.

Выжившие бойцы и родные погибших говорят, что до сих пор периодически их вызывают на допросы следователей. Однако официальной информации о том, что возбуждено уголовное дело по факту обстрела Макеевки, нет. 63.RU направил запрос в Главное военное следственное управление СК России для уточнения этих данных. И вот какой ответ поступил: «В настоящее время предварительное следствие не окончено. Поэтому разглашение сведений может повлечь нарушение прав и законных интересов участников уголовного судопроизводства».

Сейчас официальная версия остается прежней: противник смог засечь точку дислокации военных из-за высокой телефонной активности. Как считают силовики, мобилизованные сделали много звонков, поздравляя родственников с Новым годом.

Но некоторые выжившие бойцы считают, что ВСУ еще до новогодней ночи узнали о месте дислокации российских мобилизованных. Кто-то предполагает, что информацию могли продать противнику местные жители, другие вспоминают о якобы летавшем долгое время над общежитием квадрокоптере, а третьи и вовсе рассказывают о таинственном старичке, что предупреждал военных за сутки до обстрела. Официального подтверждения всему этому нет, лишь предположения.

— Я не верю, что нас засекли из-за якобы большого потока звонков и сообщений. Мы покупали телефоны с местными симками, на левых людей оформляли. Так что дело не в них. Нас там ждали. Плюс также в украинских пабликах видел сообщения от местных: «Вон, перед моим домом *** из Самары». Враги знали, где наше расположение. Наверное, они и в здание попасть хотели и по инфраструктуре, чтобы паника была, люди в темноте бегали. Да, в какой-то степени я согласен с тем, что «сами виноваты». Но только из-за того, что не устроили бучу, когда нас в одно здание заселили. Было бы иначе: жертв было бы меньше, — уверен Игорь.

Как бы то ни было, публичных отставок в Минобороны после макеевской трагедии не было. Лишь 8 января Минобороны сообщило об «ударе возмездия»: российские военные нанесли удары по общежитиям с украинскими военными в Краматорске и отчитались о гибели более 600 украинских военных.

В самой Макеевке установили монумент в память о жертвах обстрела. На развалинах общежития до сих пор находят личные вещи мобилизованных и осколки снарядов.

— Там трудно дышать. Вокруг разбросаны личные вещи тех, кого уже нет. Мы бродили по завалам и жадно искали глазами что-нибудь целое. Но всё, что вокруг, уничтожено огнем, только фрагменты. Нашли термос из тех, которые при отправке дарили ребятам. С гербом области. Он скрючен и посечен осколками. Там, где было слово «Победа», стерлись две буквы. Осталось «Беда», — рассказала, побывав в Макеевке, супруга командующего Второй гвардейской армией Екатерина Колотовкина.

В Самарской области ставить памятник бойцам пока не планируют.

— Погибших в Макеевке бойцов не выделяют в отдельную группу. Необходимые мероприятия по увековечению памяти проводятся в отношении всех участников СВО: устанавливают памятные доски воинам, ведут книги памяти, молодежь привлекают к несению вахт у Вечного огня. Также в школах региона в рамках федерального проекта устанавливают «парты героев», на которых размещена информация о доблестных и мужественных бойцах, обучавшихся или работавших в этих школах, — сообщили 63.RU в правительстве Самарской области.

Увековечить память о погибших в Макеевке близких пытаются сами родные. Людмила Кочергина установила памятную табличку в честь сына на свой дом в селе Андреевка.

— Если бы не Макеевка, Ромка обязательно бы выжил, — думает она. — Он был очень спортивный, умный, у него была развита логика. И, может быть, даже если бы он побывал в окопах, не так обидно было, как просто его забрали, увезли, и он погиб, ни разу даже не побывав в бою.