Ехали от Джубги до Сочи по 4 дня: историк рассказал про конное сообщение в начале XX века

До появления железной дороги и автомобильного движения по Новороссийско-Сухумскому шоссе сообщение по шоссе было организовано с 1902 года на почтовых лошадях от Адлера до Новороссийска. На всём этом пути было 22 станции, на которых разместили 161 лошадь. По отчетам почтово-телеграфного ведомства, за 1903 год для надобностей проезжающих было отпущено 31 210 лошадей. Причем наибольшее количество требовалось со станций Туапсинской, Геленджикской, Сочинской, Кабардинской и Дагомысской.

Значительно дешевле было воспользоваться дилижансами и линейками.

Это движение между Сочи и Адлером было тремя парами дилижансов вместимостью по 8 пассажиров, летом же, с апреля по ноябрь, пятью парами; перевозилось в день 30–40 пассажиров. Был на этом участке и извозный промысел на так называемых линейках (по 4 места).

В письме начальника строительства Новороссийско-Сухумского шоссе С. Ф. Гофмана в газету «Черноморское побережье» в марте 1905 года, есть сведения о сочинских дилижансах: «Дилижансы, поддерживающие пассажирское сообщение между Сочи и Адлером... — или общепринятого типа рессорные омнибусы со спинками, с верхом и боковыми занавесками, вполне защищающие от дождя и пыли, или же линейки (с боковым сиденьем, с верхом и тыльной занавеской, защищается от дождя, а частью и от пыли.

...дилижансы совершают рейсы от Сочи до Адлера (32 версты) в среднем в 4 часа».

М. М. Зензинов пишет в 1911 году:

«По пролегающему по берегу Черного моря шоссе, сильно увеличивается движение, в особенности между Сочи и Адлером, на протяжении 30 верст. Сообщение между этими двумя пунктами поддерживается дилижансами, содержимыми местными туземцами. Ежедневно отходит из Сочи 4 дилижанса и столько же в обратном направлении. Дилижанс — это крытый фургон или открытая линейка, запряженная 3–4 клячами, на 10–12 человек, настолько плотно набитых в экипаж, что часто пассажиры не только стоят на подножках, но даже сидят на крыше фургона, где обыкновенно складывается легкий багаж.

Такое экипаж времен фараона движется максимально со скоростью 7–8 верст в час, проходя расстояние в 30 верст не менее 4 часов. Плата за проезд при таких ужасных условиях взимается от 80 коп. до 1 руб. с каждого пассажира».

Судя по статье в газете «Черноморский край» № 143 от 14 сентября 1911 г., обслуживание пассажиров «нередко имело желать лучшего»:

«С натуры.

Жара невыносимая. Все накалено и шоссе, и скалы и стенки «дилижана», в котором нам пришлось тащиться из Адлера в Сочи. Народу немного, но едем мы не спеша, часто останавливаясь, давая возможность какому-то господину с завязанной башлыком головой то куда-то сбегать, то поговорить со встречными по дороге. Очевидно это лицо в глазах нашего ямщика и кондуктора — туземцев имеретин очень важное, почему все мы, остальные пассажиры, должны терпеливо на все смотреть и быть благодарны, что нас все-таки везут. Против меня сидит русский мастеровой, кровельщик, бойкий, разговорчивый. Он человек простой и невзыскательный, но ему неприятно, что какая-то жидкость с крыши льется ему за шею. Он обращается к мальчишке-кондуктору. Этот, как по-местному говорится "держит фасон"».

— Чиво тыбе? Каплит?.. Не сахарный!.. Лошадей поил, цебарка на крышу клал, вода побежал!

Едем дальше. Мастеровой передвинулся. Вода продолжает стекать по-прежнему.

Рядом со мной интеллигентная девушка, видимо усталая, измученная. Она вздрагивает постоянно от стука в крышу экипажа, на которой поместился почему-то важный кондуктор с товарищем и каблуками отжаривают по ней, как на барабане, нечто вроде лезгинки. Эта оригинальная музыка неприятно отдавалась в голове.

На Хосте мы стояла бесцельно очень долго. От нечего делать иду к мосту, там оказывается разгадка нашего ожидания. Рандеву кондуктора с какими-то девицами. Причина основательная, надо ждать!

И далее в том же духе.

В Сочи я просил, чтобы ехали по Подгорной улице, а не по Московской, тем более, что эта улица составляет продолжение шоссе, чтобы, проезжая мимо квартиры, снять мешок с вещами, это были принадлежности экскурсии, совершенной только что в горах. Просьба уважена не была, а когда я потребовал остановиться и стал выражать свое неудовольствие на такую удивительную нелюбезность, то мальчишка совершенно ощетинился и стал мне не только отвечать грубостями, но пригрозил везти мои вещи на базар и бросить их там.

— Я человек свободни, я тыбе не почтови! Кучер, пошел далши!.. Базар едим, там свой вещи бери.

Я обратился к стражнику, проходившему тут же, унять расходившегося, но тот так закусил удила, что и стражнику наговорил целую кучу дерзостей.

Как никак, а пришлось громадный мешок нагрузить на плечи и тащить на себе в обратную сторону...

Скиф».

Не доволен почтовыми лошадьми и Джентльмен — автор статьи «Жизнь на Ривьере» в «Сочинском листке» 27 января 1915 г.: «...Остается рядовому обывателю, не облеченному властью и протекцией, ехать на извозчиках, а больше с майкопцами, дай им Бог здоровья, довольно часто посещающими Сочи и хоть тихо едут, но до Туапсе довозят и шкуру не дерут.

"Майкопцы" — это новый род промысла. Они везут гужем из Туапсе товар и обратно берут пассажиров. Можно ехать с ними же и от Туапсе до Сочи.

Я уже не вспоминаю о почтовых. Ехать почтовыми — это одна из египетских, но вполне современных казней.

Фараон не мог придумать такой казни, какую придумали у нас на побережье с устройством почтового тракта.

Экипажи, лошади, порядки, т.е. не порядки, а смотрителя станций, это я вам скажу нон-плюс-ультра. О них можно писать целые тома и всё-таки ни до чего не добьешься».

Кстати, «целые тома» и были написаны. Это жалобные книги на почтовых станциях.

Так, 2 марта 1906 года священник Г. ехал для неотложных треб, как духовник, к больному. Лошадей не давали, «не было», а после написания жалобы — «лошади оказались». В результате жалобы почтосодержатель оштрафован на 10 руб.

Вот офицер П. с женой едут, и вдруг отскакивает передок повозки, после чего она разваливается. Путники половину перегона идут пешком. А чего же они ожидали, отправившись в дорогу 13-го числа марта 1907 года? Почтосодержатель штрафуется 3 руб.

Вот опять священник Г. сидит 1 ½ дня в ожидании лошадей (теперь он ехал по вызову начальства); лошади были, но, как потом оказалось, «задержаны были по распоряжению начальства почтовой конторы для проезда министра путей сообщения» (жалоба от 14 декабря 1903 г.). Но министр так и не воспользовался почтовыми лошадьми.

Вот 4 января 1907 года отпускают пассажиру двух слепых лошадей, которые натыкаются на кучи щебня, перила мостов (почтосодержатель штрафуется на 2 руб.).

Пассажир задержался на станции на 2 дня, в ожидании приезда другого лица. Пользуясь его безвыходным положением, заведующий станцией требует с него по 50 коп. за самовар (без чая и сахара), за небольшую тарелку капусты — 50 коп., за подушку — 50 коп.

Этот заведующий уже переменил до того 3 станции, везде попадался на одном и том же и на него жаловались, но вместо того, чтобы его прогнать, его только переводили.

Ямщики получали 10 руб. в месяц и менялись очень часто. Только нужда, горькая нужда, заставляла быть ямщиком за такое скудное жалование.

Последний извозчик в Сочи отказался от работы в конце 1936 года.

«Курортная газета» № 167 от 18 декабря 1936 г.:

«Последний извозчик курорта.

Худая лошадь и пожелтевший от времени кузов извозчичьей пролетки выглядели очень жалко рядом с блестящими голубыми автобусами и юркими такси. Это хорошо понимал извозчик Спиридон Корзаев, который был единственным на всем курорте.

Недавно последний легковой извозчик Сочи пришел в городскую транспортную инспекцию и заявил, что он оставляет свое ремесло, так как его услугами никто больше не пользуется.

— Я 20 лет извозничал, но теперь надо уступить место автомобилю, — сказал он, возвращая патент».