«А что такое мобилизация?» Что говорят краснодарцы на улице после объявления президента

Накануне президент России Владимир Путин объявил о частичной мобилизации — она начинается прямо с 21 сентября. Журналистка 93.RU вышла на улицу и опросила горожан о том, какое настроение у них и что они думают обо всём происходящем. Опрос проходил анонимно, поэтому имена не называются.

Пара пенсионеров: «Мы, конечно, за [мобилизацию], вот как раз идем и рассуждаем — кто из нашей семьи поедет. Один человек поедет, это муж моей внучки. Но он рядовой, военной подготовки нет. Конечно, [надо] защищать Родину».

Женщина: «Девушка, у меня двое сыновей-военных, как я могу к ней относиться? Вопрос очень интересный с этой мобилизацией, как матери очень сложно... Хотелось бы, чтобы мирным путем решилось. А оно, видите, не получается».

Мужчина с ребенком: «Не могу сказать. Есть [свое мнение]. Я военнослужащий и ничего вам не скажу».

Пенсионер, 80 лет: «Положительно [отношусь]. Я военный, я 25 лет служил, даже больше, и я знаю обстановку, и я знаю, что деваться некуда. Я полностью поддерживаю президента, и то, что он сделал 24 февраля, — это необходимо было... К сожалению, нет [родственников призывного возраста]. Был сын, но он уже умер. Я родился в годы Великой Отечественной войны, и у меня в крови это. Моя мать под бомбежками была».

Мужчина: «Если ввели мобилизацию, значит, нужна. Положительно [отношусь]. [Родственников, которых могут отправить,] нет».

Двое мужчин, 30 и 40 лет:

— А что такое мобилизация? (После объяснения) отрицательно! Да ну, куда идти, вы на приколе, что ли, блин? Мне 30 лет.

— А я положительно: надо будет, пойдем! Я всегда готов.

Женщина, 58 лет: «Я не знаю, мне не хотелось бы, конечно, чтобы на [...] кто-то шел. Ну дело такое: государство надо защищать. [Родственники призывного возраста] есть. [Переживаю], потому что в Чеченскую воевали, поэтому и страшно. Племянник седой вернулся с той войны».

Парень-студент: «Негативно [отношусь], потому что не хочу никуда идти. За близких боюсь, за отца. Не особо имеем представление по поводу военных действий, что там происходит... Мы против [...], конечно, но просто раньше оно не касалось нас. Пока не касается, не кажется страшным. Когда погибают там наши русские солдаты, это плохо».

Парень: «Не знаю, я аполитичен. За себя я не боюсь: если меня отправят, то придется поехать. А вот родственников, которых могут отправить, у меня нет».

Девушка с ребенком: «Ой, давайте не буду отвечать, что за вопросы у вас там? Как мне? Не очень. Но вариант такой, что вариантов нет».

Парень: «Мы не будем комментировать ничего, потому что страшно, что будет дальше. Мне не волнительно, потому что я нахожусь в самой последней категории. Вот если полная мобилизация будет, то тогда да. А когда частичная, я не волнуюсь. Но всё равно страшно. Никто этого не хочет, но раз судьба распорядилась, значит, надо».

Женщина: «Президент так решил, значит, так и должно быть. Мы же не знаем того, что знает он, правильно же? Конечно, есть [родственники призывного возраста]. Я не готова отправлять [их на фронт], у меня нет таких полномочий, у нас Путин отправляет. Как бы ситуация к этому располагала, это не было обухом по голове, но Родину-то надо защищать».

Парень, 25 лет: «Обещали, что мобилизации не будет, но в итоге она есть. Негативно [отношусь], просто мне не хочется [идти]. Потому что я пойду в первых рядах».

Женщина: «Как я могу относиться? Если честно, я очень переживаю. Понятно, что это было неизбежно, к этому всё шло. Народ, наверное, пребывает в шоке. Есть родственники, которых это может коснуться. Хотелось бы, чтобы это всё решалось мирным путем, чтобы до глобальных действий не дошло. Самое страшное, если вдруг бомбы на нас начнут падать...»