«Жив ли он?» В колонии под Краснодаром завербовали в ЧВК заключенного — теперь его ищут родственники

Владимиру Тарасову из Ставропольского края 47 лет. Последние годы он отбывал наказание в исправительной колонии № 1 в адыгейском поселке Тлюстенхабль — через реку от Краснодара. Пять месяцев назад Тарасова завербовала ЧВК «Вагнер», но жив ли он, никто не знает. 93.RU поговорили с родственницей Владимира Тарасова.

Родители Владимира развелись, когда он был еще маленьким, и папа уехал из Ставропольского края в другой регион. Парня воспитывала мама. Она умерла, когда ему было 13 лет. Владимира взяли на воспитание его старшая сестра и дедушка, он жил вместе с ними в поселке Солнечнодольск. Активное участие в его жизни принимала тетя Наталья Смирнова.

Владимир окончил поселковую школу, отслужил в армии, женился. У него с супругой Евгенией родились два мальчика, сейчас они уже взрослые: одному 23 года, другому 17 лет.

— Он всю жизнь работал, он у нас никакой не тунеядец, очень веселый парень, — рассказывает его тетя Наталья. — Почему у него возникли проблемы — спиртные напитки, увлекался. Отсюда, сами понимаете, когда под градусом, мозги отключаются.

Из-за проблем с алкоголем у Владимира Тарасова начались проблемы и в семье (они с Евгенией развелись), и с законом. В 2018 году Изобильненский райсуд приговорил мужчину к 7 годам колонии строгого режима за разбой. В срок отбывания наказания включили то время, что Владимир провел в СИЗО, пока шло расследование. По словам Натальи, выйти из колонии ее племянник должен был в апреле 2023 года.

Владимир отбывал наказание в ИК-1 Адыгеи. В сентябре, как вспоминает его тетя, туда пришли вербовщики ЧВК «Вагнер», и мужчина решил уйти добровольцем на фронт. Он позвонил своей тете и сказал ей об этом.

— Мой папа, его дед, он тоже в 43-м году ушел добровольцем, было ранение. И он сказал: «Что я будут тут сидеть как крыса, я пойду воевать. Если будет всё нормально, приду начну всё с чистого листа. Ну, погибну... но зато как мужик». Вот это его последние слова. Я его отговаривала, он меня не послушал, — рассказывает Наталья. — В сентябре он позвонил и сказал, что подал документы на рассмотрение. То есть их тоже там не всех берут. Я говорю: «Володя, ты, может быть, не пройдешь». На что он мне сказал: «Посмотрим, если пройду, задумываться не буду».

Мужчина рассказал тете, что первая его зарплата будет 100 тысяч рублей, на которые он купит себе экипировку, а остальные деньги будут посылать уже ей. Владимир предупредил, что первый месяц точно информации о нём не будет. 26 сентября Наталье позвонил другой заключенный, друг Владимира, и сказал, чтобы она не теряла племянника — его поместили в карантин. На следующий день мужчина убыл из колонии.

Владимир позвонил тете только 1 ноября. Сказал, что получил осколочное ранение в шею и находится в госпитале в Луганске. Также он взял паспортные данные Натальи и сказал, что ему уже должна прийти первая зарплата. Он был уверен, что тете в ближайшее время позвонят и передадут деньги.

Следующий раз Владимир вышел на связь 11 ноября, спросил, не было ли вестей про выплаты. Наталья сказала, что нет.

— Когда он позвонил, я поняла, что он уже не был в госпитале. Потому что он не мог говорить даже, бегом-бегом. И всё, на этом всё, последний раз мы с ним общались тогда, — рассказывает его тетя.

Больше никакой информации о племяннике Наталья не получала. По поводу зарплаты ей так никто и не позвонил. Женщина не знала, жив ли Владимир, где он находится и что вообще происходит. После Нового года Наталья начала искать родственника.

— Я в колонию не звонила, а смысл? Они же не знают [что с ними], — объясняет женщина. — Мне этот друг его, мы с ним связь поддерживаем, он говорит: «Их увезли и всё». Он же не один там был, кто поехал.

Наталья стала звонить по всем телефонам, которые находила в интернете, связанным с ЧВК. Но в основном там были только объявления по набору бойцов. Потом она нашла один контакт, который ей все-таки помог. Женщина прислала данные Владимира, и на том конце провода сообщили, что такой человек в списках погибших не значится.

4 февраля Наталье позвонили представительница ЧВК и сообщила, что Владимиру Тарасову начислена зарплата. Уточнила, где женщине удобно было бы ее получить.

— Сказали: «Здравствуйте, Наталья Владимировна? Тарасова Владимира знаете? У него зарплата есть, нужно будет ее получить. Где вам удобно: в Ставрополе или Пятигорске?» Я говорю: мы в Ставрополе живем. «Ну, тогда в Ставрополе позвонят и вы пойдете получите», — вспоминает Наталья. — Я спросила, что с ним, вы можете сказать, жив он? Она говорит: «Я не могу, но раз зарплата идет, значит жив».

Ранее женщина видела объявления, что ЧВК обещает платить бойцам 240 тысяч рублей в месяц. Она посчитала, что это зарплата Владимира за декабрь включительно. Однако больше Наталье никто не звонил и обещанных денег ей так и не дали. Через некоторое время она попробовала сама дозвониться на номер, с которого был вызов, но... оказалось, что этот номер больше не существует. Однако ей по-прежнему говорят, что в списках погибших Владимира нет.

— 27 февраля ровно пять месяцев, как он там, а у него на полгода контракт, — говорит Наталья. — Мне бы знать, жив ли он? Мне бы просто знать, что с ним всё нормально... А вдруг он без вести пропал или еще что-то? Сейчас там такое месиво...